Геббельс: Нацистский мастер иллюзий (ЛП)

В суровой и «постоянно истеричной» атмосфере бункера Геббельс оставался самым спокойным человеком.^[134] В конце апреля 1945 года он все еще пытался побудить членов своей команды продолжать работу. Он опубликовал свои собственные «Оборонные приказы». Каждый понедельник он собирал «Большой военный совет», на котором присутствовали военачальники, офицеры СС и мэр Берлина. Он отправлял на улицы охотничьи отряды, квалифицированно проверял офисы и фабрики в поисках мужчин, годных к призыву на войну. Он приказал развесить на дверях плакаты, объявляющие, что по приказу фюрера все мужчины в возрасте от 15 до 70 лет обязаны явиться на военную службу. «Трусы, которые сбегут в убежища… будут преданы военному трибуналу и казнены». И действительно, были созданы мобильные трибуналы, которые избавлялись от людей, считавшихся «изменниками родины», на месте, через повешение или расстрел.

* * *

В то время Гитлер и Геббельс все еще размышляли о том, какие роли им самим предстоит сыграть на сцене истории. Геббельс сказал Гитлеру, что он еще может спастись и бежать из Берлина, на что Гитлер ответил: «Герр доктор, вы знаете, каково мое окончательное решение. Так будет и впредь! Вам, конечно, разрешено покинуть Берлин вместе с семьей». Геббельс гордо ответил, что он этого не сделает. Он тоже останется в Берлине и умрет там. Во всех разговорах о защите Берлина гауляйтер подчеркивал, что только он несет ответственность за защиту города.

Отчаяние Гитлера было видно на встрече 22 апреля 1945 года, когда было сообщено, что русские подошли к северному пригороду Берлина. Гитлер сломался. Он кричал, что его генералы предали его, и обвинял их в трусости и неподчинении. Он решил остаться с берлинцами и сам возглавить сражение, когда придут русские. Именно тогда он впервые признал: «Все кончено. Война проиграна. Я застрелюсь». После этой встречи Гитлер предложил Геббельсу и его семье переехать в его бункер.^[135]

В бункере Гитлера было около двадцати небольших комнат. Коридор вел в личные покои Гитлера. Рядом находился зал заседаний, где проводились отчеты о состоянии дел. Йозеф и Магда приняли решение переехать в бункер вместе. Сама Магда решила покончить жизнь самоубийством и забрать с собой детей. «Мы все умрем, — сказала она своей подруге, — но от своих рук, а не от рук врага…». Жизнь после войны была бы недостойной. Но ее муж все же повлиял на решение: «Жизнь, которой вы все будете жить после краха, не будет стоить жизни… Если я останусь жива, меня должны немедленно арестовать и допросить об Иосифе. Если я скажу правду, я должна буду открыть, каким человеком он был… тогда любой уважаемый человек отвернется от меня с отвращением».^[136] Она также сказала, что хочет избавить своих детей от знания об ужасных преступлениях, совершенных их отцом.^[137]

Магда с детьми перебралась в бункер Гитлера вечером 19 апреля 1945 года. Она сказала детям, что на следующий день у дяди Гитлера пятьдесят шестой день рождения, и они должны его поздравить.

По словам Эбермайера и Майсснера, Магда была, в некотором смысле, творением своего мужа. Годами он готовил ее к той трагической роли, которую она получила в конце войны.^[138] Манвелл и Фраенкель, напротив, считают, что Магда решила умереть вместе с мужем не потому, что любила его, а чтобы доказать, что она не менее верна фюреру, чем он.^[139] По словам Больдта, Геббельс находился в худшем психическом состоянии, чем остальные, кто остался в бункере и чьи семьи были где-то в безопасности.^[140]

* * *

Решение Геббельса покончить жизнь самоубийством было личным. Как человек, проживший полную жизнь и сделавший славную карьеру, Геббельс не хотел закончить жизнь в тюрьме по милости врага. Он предпочел бы умереть героической смертью, как он так часто проповедовал. Он должен принять участие в последней сцене истории Третьего рейха. Его смерть была его первой заботой. Своей смертью он мог остаться героем в памяти немцев. Теперь оставалось только решить, как он поставит последнюю сцену «Геттердаммерунг», «Сумерки богов», чтобы уйти со сцены наиболее впечатляющим образом.

За много лет до этого они исполнили Похоронный вальс из «Der Gotterdammerung» на похоронах Хорста Весселя — члена СА, убитого коммунистом 23 февраля 1930 года и превращенного Геббельсом в мученика партии и образец нацистских ценностей.^[141]

Возможно также, что сам Геббельс хотел сойти со сцены истории как падший бог. Он все еще размышлял о том, как ему покинуть этот мир, даже в последние дни жизни. «Геббельс не вполне уверен в том, как должна произойти его смерть». Земмлер пишет: «В одно время он говорит о самоубийстве в последний момент; в другое время он играет с идеей взорвать убежище, со всеми нами в нем, на последних стадиях битвы. Затем он позволит своему воображению разыграть картину себя, со знаменем со свастикой в руке, умирающего смертью героя на баррикадах».^[142]