Гельголанд. Красивая и странная квантовая физика

В этом нет ничего таинственного: мир не разделяется на самостоятельные сущности. Это мы для нашего удобства разделяем его на объекты. Горная цепь неотделима от отдельных гор: именно мы разделяем цепь на так впечатляющие нас части. Наши бесчисленные – если не все – определения относительны: мать является таковой потому, что у нее есть ребенок, планета – это планета потому, что обращается вокруг звезды, хищник является таковым потому, что существует добыча, положение бывает относительно чего-то. И время тоже определяется через отношения¹¹⁷.

Все это не ново. Но от физики требовали твердой опоры для привязки этих отношений – некой реальности, лежащей в основе или служащей фундаментом для мира отношений. Казалось, что классическая физика с ее идеей движущейся в пространстве материи, которая характеризуется первичными свойствами (форма), лежащими в основе вторичных свойств (цвет), вполне справляется с этой ролью поставщика первичных составных частей мира, которые могут рассматриваться как существующие сами по себе и выступают в качестве основы взаимодействия сочетаний и отношений.

Открытие квантовых свойств мира – это открытие того, что физическая материя не способна играть эту роль. Фундаментальная физика действительно описывает элементарную и универсальную грамматику, но эта грамматика не состоит просто из движущейся материи, обладающей собственными первичными свойствами. Пронизывающая мир относительность проникает и в эту элементарную грамматику. Никакую элементарную сущность невозможно описать иначе, как в контексте того, с чем она взаимодействует.

Мы оказываемся без опоры. Если материя, обладающая определенными и однозначными свойствами, не является элементарной субстанцией мира, если предмет познания – это часть природы, то что же является элементарной субстанцией мира?

На чем основывать нашу концепцию мира? Из чего исходить? Что является основополагающим?

История западной философии в значительной степени представляет собой попытку ответить на вопрос о том, что является основополагающим. Это поиск первичного начала, из которого можно вывести все остальное: материя, Бог, дух, атомы и пустота, платоновские формы, априорные формы знания, субъект, абсолютный дух, элементарные моменты сознания, явления, энергия, опыт, ощущения, язык, верифицируемые высказывания, научные данные, фальсифицируемые теории, герменевтические круги, структуры… Список длинный, и ни одна из предложенных основ так и не смогла убедить всех.

Попытка Маха взять за основу «ощущения», или «элементы», вдохновила ученых и философов, но и она, в сущности, представляется не более убедительной, чем любая другая. Мах мечет громы и молнии в адрес метафизики, но на самом деле создает свою собственную метафизику, более легкую и гибкую, но все же метафизику: элементы и функции. Реализм явлений, или «реалистический эмпиризм»¹¹⁸.

Пытаясь понять смысл квантов, я искал в философских текстах концептуальную основу для понимания странной картины мира, предлагаемой этой невероятной теорией. Я нашел очень хорошие мысли, резкую критику, но ничего, что могло бы меня окончательно убедить.

Однажды я наткнулся на текст, который меня поразил, и я завершаю эту главу, в которой не может быть никаких выводов, рассказом об этом знакомстве.

Я пришел к нему не случайно: мне неоднократно приходилось беседовать о квантах и их реляционной природе с людьми, которые спрашивали меня: «А вы читали Нагарджуну?»

* * *

Когда меня в десятый раз спросили, читал ли я Нагарджуну, то решил прочесть его. Это мало известный на Западе, но при этом весьма важный труд – один из фундаментов индийской философии, и я не знал про него исключительно из-за моего удручающего и так характерного для западного человека невежества. Название этого труда состоит из труднопередаваемых индийских слов: Mulamadhyamakak arika, которые переводят по-разному, например «Основополагающие строфы о Срединном пути». Я прочел его в аннотированном переводе американского аналитического философа¹¹⁹, и он произвел на меня глубокое впечатление.

Нагарджуна жил во II веке. Существует бесчисленное количество толкований этого текста и множество комментариев к нему. Такие древние труды представляют интерес именно в связи с последующей цепью их прочтений, которые обогащают текст, привнося дополнительные уровни смысла. В древних текстах нас в первую очередь интересует не то, что изначально хотел сказать автор, а то, что текст может предложить нам сегодня.

Главный тезис книги Нагарджуны заключается в том, что не существует вещей, которые имеют существование сами по себе, независимо от чего-либо еще. Эта мысль очевидным образом перекликается с квантовой механикой. Конечно, Нагарджуна не знал и не мог знать ничего о квантах, но дело не в этом. Дело в том, что философы предлагают нам оригинальные способы осмысления мира, и мы можем использовать их, если они оказываются нам полезны. Предлагаемый Нагарджуной взгляд на мир может немного облегчить нам осмысление квантового мира.