Гэм

За целый день Гэм ни разу не видела малайки. Лавалетт со Скраймором пошли на охоту, потому что в окрестностях были замечены следы тигров. Вернулись оба ни с чем, Лавалетт держался непринужденно, Скраймор был бледен и подавлен.

В конце концов Скраймору удалось застать Гэм в одиночестве. Она в ожидании смотрела на него. Он прятал глаза, хотел что-то сказать, передумал, неуверенно прикусил губу, но потом решительно поднял голову и хрипло выдавил:

– Нет, нет… Он только немного поговорил с ней и развязал ее саронг – а потом ушел, оставил ее, даже знаком не показал, чтобы она двинулась за ним. Когда же она сама пошла следом, он дал ей несколько рупий и отослал прочь.

Гэм шумно перевела дух.

– Благодарю вас… – Она порывисто протянула Скраймору руку, глаза сверкали, лицо то заливалось румянцем, то бледнело.

– Как же вы любите его… – пробормотал Скраймор.

Она улыбнулась ему вдогонку.

– Что вы знаете об этом…

Гэм была в смятении. Лавалетт потерял свободу? Отчего он отверг малайку? Из-за нее? Счастье захлестнуло ее жгучей, до боли жгучей волной, и одновременно этот бушующий в ней ураган совершенно подавил Гэм. Тем не менее она чувствовала: впереди опять бежит дорога, конец далеко, все откипит пеной, и снова ее безмолвно ждет грядущее.

В этот вечер она была необычайно кроткой и часто не могла говорить, опасаясь расплакаться. Скраймор молча наблюдал за нею, а после ужина опять ушел в деревню проведать больного. Лавалетт просматривал свои записи.

– Эти планы еще важнее, чем я думал, – сказал он, – мало-помалу я начинаю понимать, отчего предупреждены все посты, вокзалы и порты. Я просто обязан благополучно переправить их в Сиам. Завтра двинемся дальше. К тому же этот Скраймор, по-моему, становится вам в тягость…

Он взглянул на Гэм и заметил, что ее глаза повлажнели. Она притянула его руку к себе, прижалась к ней щекой. В защищенности этой ладони ей чудились свершение и прощание.

– Вы ошибаетесь, – весело сказал Лавалетт, – я не был с малайкой.

Она кивнула, не меняя позы.

– Но ваши выводы все-таки преждевременны.

– Ты не смог…

– Правильно.

– Из-за меня…

– Согласен… а дальше идет логический вывод, начинающийся со «следовательно», – превосходно. Как легко вам дается пристрастность в свою пользу! Вы всерьез верите собственным умозаключениям? Вообще-то скорее стоило бы верить обратному…

– Слова…

– Вы считаете меня более грубым, чем я есть. А не кажется ли вам, что при необходимости я без малейшего усилия поступил бы прямо противоположным образом? Но я не стал этого делать, что означает: я способен отказаться даже от возможного впечатления…

Гэм пристально смотрела на него.

– Это неправда…

– Как вам угодно. Поймите, там, где вы предполагаете привязанность, несвободу, может быть именно высочайшая свобода. Нужно только правильно посмотреть. А на эти вещи следует смотреть моими глазами.

– Зачем вы мне это говорите?..

– Затем, что не считаю нужным это скрывать. Пока не считаю…