Гемини

В уме Верриса зазвенел сигнал тревоги. Младший начал разговор с предмета, который ненавидит, – жди неприятностей. Причудливое наслоение памяти о дне рождения на повторное неудачное выполнение задания означало, что парень позволил себе отвлечься на не относящуюся к делу дрянь. Веррису захотелось дать ему звонкую пощечину, как лупят по старому радиоприемнику, чтобы он снова заработал. Нельзя. Хороший отец никогда не бьет сына по голове – разве только на полевых занятиях.

Может, это детская попытка отвлечь внимание от неудачи или сложить с себя ответственность? Типа: «Я не сумел убить Генри Брогана, потому что ты заставил меня идти в парк Биг Хэммок на мой день рождения».

Вроде бы Младший уже вышел из этого возраста, хотя кто их разберет, мальчишек? Что бы с ним ни происходило, придется распутывать шаг за шагом, а там видно будет.

– Что ты сказал? – переспросил Клэй, стараясь не повышать голос.

– Каждый год, начиная с моего двенадцатилетия, мы ходили туда на мой день рождения стрелять индеек. Я всегда ненавидел эти походы. Я ж сирота, верно? Откуда ты вообще знаешь, в какой день я родился? Но тебе было до лампочки, и мы ходили туда, как заводные.

«Хорошо хоть, не начал жалеть индюшек», – подумал Веррис. Он с юных лет внушал Младшему, что человек, не способный убить дичь на ужин, слишком слаб, чтобы защитить свою либо чью-то еще жизнь. Пацан до сих пор не усвоил урок. Если так будет продолжаться, придется проводить психобработку.

Вслух Веррис сказал:

– Хорошо, в следующем году мы поедем на детские аттракционы.

– Мы? Кто эти «мы»? Ты, я и чуваки из лаборатории, где меня сделали?

Веррис отключил мимику, хотя был оглушен – как от удара между глаз.

– О!

Несмотря на все потуги оградить Младшего от правды, всегда сохранялся шанс, что он узнает то, что ему еще рано было знать. Веррис рассчитывал, что такая утечка случится на месте – на базе «Гемини», где реакцию сына можно до определенной степени проконтролировать (а заодно укоротить язык проболтавшемуся).

Многие годы Веррис наблюдал за Младшим в контролируемой среде, ограничивая контакты мальчика с персоналом. Метод хорошо работал в детском и подростковом возрасте, когда даже самые образцовые дети начинают бунтовать и не слушаются родителей. Со взрослыми это сделать труднее, даже с таким взрослым, который привык исполнять приказы и не задавать отвлеченные вопросы. Остальные солдаты предпочитали держаться от директорского сынка подальше, что помогало сводить до минимума количество доходивших до Младшего слухов, сплетен и сообщений «солдатского телеграфа».

Парню подчас приходилось не сладко. Веррис порой ловил его завистливые взгляды на стайки солдат, идущих компанией выпить после занятий. Всякий раз он отвлекал внимание парня на что-либо более приличествующее его умственным и физическим навыкам и способностям. Казалось, что со временем юноша перестал думать о никчемных пустяках вроде компании собутыльников. Предохранить его от правды до того, как он достаточно созреет, чтобы ее постигнуть, – важнее задачи не было.

Время от времени Веррис размышлял, не раскрыть ли глаза Младшему на его происхождение, как только он дорастет до понимания основ биологии. Может, если бы он все знал с самого начала, все бы пришло в норму и не о чем теперь было бы беспокоиться?

Как знать – Младший мог испытать душевный надлом совсем по другой причине. Дети – мастера их находить.

Все это теперь ни к чему – сын стоял перед столом, жег его взглядом и ждал объяснений.

– Я… э-э… всегда считал, что ты будешь счастливее, если не будешь знать, – наконец, выдавил из себя Веррис.

– Счастливее? – жестко усмехнулся Младший. – Я счастлив только в ту минуту, когда лежу на животе и жму на спуск.

Сигнал тревоги в уме Верриса зазвенел во всю силу. Он уже слышал эти слова, но не от сына – случайность исключена. Положение хуже, чем он подозревал. Младший не только не сумел убить Генри Брогана – Генри каким-то образом узнал о программе Дормова и воспользовался этими сведениями, чтобы залезть парню в мозги. Клэй не знал, что хуже – то, что Генри узнал о программе, или то, что он загнал Младшего в угол на достаточное время, чтобы успеть ему о ней рассказать. Где, черт возьми, он мог вообще о ней узнать…

В Будапеште. От русской крысы, Юрия, дружка Джека Уиллиса.

Черт! Если бы Веррис сразу нанес воздушный удар по яхте Уиллиса, пока они с Броганом на ней сюсюкали, как две малолетки, дерьмо не всплыло бы кверху. Младшему не пришлось бы объяснять, что он клон, нужда в обряде посвящения отпала бы сама собой.

Нет.

Такой ход был бы проще, но не следует забывать и о симметричности замены Генри на Младшего путем устранения первого. Какая красивая, элегантная, идеальная комбинация! Броган ее вполне заслужил. Самодовольный наглец, корчащий из себя убийцу с золотым сердцем, отказался, побрезговал работать в «Гемини» на бывшего командира. Как если бы он был слишком хорош для «Гемини».