Гемини

И все же не следовало лезть на крышу масонского храма с больным плечом. Однако Младший знал: его отец стоит там, наблюдает, чтобы все видеть лично. В другом месте его не достать – предупредит охрана.

Боль еще терпима, юноша почти полностью ее отодвинул, теперь она скорее была фоновым шумом, чем ревущей сиреной. А вот настроение испортилось, в этом состоянии ему претило выслушивать всякое дерьмо вроде «ах, как я тебя люблю, сынок!». Особенно после выстрела из РПГ.

Один вид Верриса, стоящего на возвышении и взирающего на Гленвил сверху, что твой фельдмаршал, решающий судьбу мира на поле брани, вызывал у Младшего острое желание дать ему в морду.

«Хрен тебе!» – подумал Младший, вытаскивая пистолет.

– Останови своих людей, папа. Немедленно!

Веррис обернулся, увидел оружие в руках сына и буквально просиял.

– Ты правильно поступил, что ушел от Брогана.

– Я струсил! И меня от этого тошнит!

Мнимый отец покачал головой.

– Я слишком много от тебя требовал, – произнес он успокаивающим, миролюбивым тоном. Отец в который раз его обрабатывал. Младшему захотелось ему врезать. – Теперь я это вижу. Однако это вовсе не означает, что ты…

– Он не заслужил, чтобы в него стреляли из гранатомета, папа! Никто из них не заслужил.

– Какая разница, что он заслужил? Он должен умереть, – ответил Веррис все тем же бесконечно миролюбивым тоном, но с легким намеком на то, что его терпению существует предел.

– Ты отзовешь этих клоунов или как? – спросил Младший. Пульс в плече стучал, словно у него появилось второе сердце, разгоняя по телу волны яростной боли.

– Нет. Но это можешь сделать ты. Сделай выстрел и займи мое место – и все дела.

Веррис развел руки в стороны. В одной руке он держал рацию.

Что за херня? Младший смотрел то на Верриса, то на рацию. Отец предлагает, чтобы он убил его? Младший допускал, что с отцом придется вступить в рукопашную, оглушить его. Но чтобы убить? Неужели он не шутит? Не может же он желать собственной смерти?

Многие годы Веррис был резок, суров, неуступчив, властен, деспотичен и подчас беспощаден, но в этом всегда прослеживался определенный смысл, пусть даже извращенный, как, например, в его стремлении уничтожить Генри. Дикость. И вся эта затея с клонированием тоже полная шиза, однако до сих пор Младшему удавалось уследить за ходом мыслей отца. До сего момента.

Веррис расставил руки еще шире – вот он я, стреляй.

– Ну? – спросил он.

Младший никогда не совершал бессмысленных поступков и не собирался изменять правилу. Он вернул пистолет в кобуру.

Ожидание на лице Верриса сменилось разочарованием. Младший не особо расстроился. Если Клэй считал, что играет роль доброго отца, оставалось только гадать, каким он себе представлял отца злого.

Веррис сейчас увидит, что хороший солдат способен поступать правильно, не стреляя в командира. Младший осторожно приблизился и протянул руку за рацией.

Веррис с невероятной быстротой сунул свободную руку сзади под рубашку Младшего и рывком уложил его на гравий.

– Нет уж, – сказал Клэй и легко, почти танцуя, отступил в сторону.

Юноша вскочил на ноги, пытаясь не обращать внимание на оглушающую боль в плече, чувствуя, как усилилось кровотечение.

– Любящий, заботливый, реальный отец, – повторил Младший осуждающим тоном.

Веррис бросился вперед и нанес плотный удар правой, от которого у Младшего клацнули зубы. Парень попятился, но устоял на ногах. Он не успел поднять руки, Веррис снова подскочил к нему и обеими руками схватил за горло. Младший ответил тем же.

Ему показалось, что он сжимает пучок извивающихся змей, состоящих из хрящей и мышц, стремящихся выскользнуть из его хватки. Батя был в отличной физической форме и силен, как черт, – не руки, а стальные обручи. Если не вырваться, любящий, заботливый, реальный отец сломает ему трахею и, пожалуй, сбросит его с крыши.

Зрение потускнело. Если он сейчас упадет, Веррис окажется сверху, наступит конец. Слава богу, чувство равновесия пока не подводило Младшего, он опустил руки, въехал носком в подъем ноги Верриса и одновременным движением ударил по его рукам снизу, сбивая хватку. Отец отпрянул, они сцепились взглядами.

«Больно? – мысленно спросил его Младший. – Полезешь опять, будет еще больнее».

Веррис не полез. Хмыкнув, он демонстративно повернулся к нему спиной и стал смотреть на улицу, всем видом показывая, что ему недосуг повторять однажды преподанный урок.

Младший наклонил голову и бросился вперед. Оба упали, пропахав глубокую борозду в гравийной посыпке. Словно раскаленным стержнем проткнуло плечо, Младший, стиснув зубы, подавил вскрик. Веррис вывернулся из-под него и воткнул в рану большой палец.

Парень отскочил, Клэй немедленно попытался схватить его за плечо еще раз. Младший сбросил его с себя, откатился в сторону и начал подниматься на ноги, как вдруг бок взорвался от боли, окружающий мир накрыла белая вспышка. На мгновение ему показалось, что отец жахнул его электрошокером. На самом деле он получил кулаком по почке.