Ген. Очень личная история

В 2005 году команда исследователей из Колумбийского университета[976] обработала отчеты обо всех этих случаях в лонгитюдном исследовании «генетических мужчин» – то есть людей с XY-хромосомами, – которым после рождения присвоили женский гендер – чаще всего из-за неправильного анатомического развития их гениталий. Некоторые истории не были наполнены таким количеством страданий, как биографии Дэвида Реймера или С., но подавляющее большинство мужчин, которых наделили женскими гендерными ролями, сообщали о переживании в детстве умеренной или тяжелой гендерной дисфории. Многие из них испытывали тревожность, депрессию и смятение. И многие осознанно сменили гендер на мужской в подростковом возрасте или позже. Самое примечательное, что среди генетических мужчин, рожденных с неопределенными гениталиями, но воспитанных как мальчики, не зарегистрировали ни единого случая гендерной дисфории или смены гендера в старшем возрасте.

Анализ этих случаев ставит финальный крест на все еще главенствующей в некоторых кругах гипотезе, что гендерную идентичность можно полностью или хотя бы в значительной мере создать или запрограммировать посредством обучения, внушения, поведенческого принуждения, культурного влияния или исполнения социальных ролей. Сегодня очевидно, что гены гораздо сильнее любых других факторов влияют на формирование половой и гендерной идентичности – хотя в определенных обстоятельствах часть атрибутов гендера и усваивается за счет культурного, социального и гормонального перепрограммирования. А поскольку даже гормоны в сухом остатке «генетичны», будучи прямыми или косвенными продуктами генов, вероятность перепрограммировать гендер исключительно поведенческой терапией и культурным подкреплением устремляется в область фантастики. И в самом деле, медицина постепенно приходит к консенсусу, что детей, за крайне редким исключением, следует относить к их хромосомному (то есть генетическому) полу независимо от их анатомических вариаций и несоответствий, а опцию смены пола, если она потребуется, оставлять на более позднее время. Но, насколько известно, пока никто из таких детей не прибегал к смене пола, предписанного генами.

Как же нам согласовать идею о том, что единственный генетический переключатель отвечает за главную дихотомию человеческой идентичности, с тем фактом, что в реальном мире гендерная идентичность человека представляет собой непрерывный спектр? Почти все культуры уже признали, что гендер существует не в виде четких черной и белой половинок, а в виде тысячи оттенков серого. Даже Отто Вейнингер, австрийский философ, известный своей мизогинией, признавал: «Неужели „женщины“ и „мужчины“[977], представляя собою две совершенно различные группы, являются в пределах каждой группы чем-то однообразным, совпадающим во всех пунктах со всеми прочими представителями этой группы? <…> Мы видим, например, постепенные переходы от металлов к неметаллам, от химических соединений к смесям, мы находим также промежуточные формы между животными и растениями, между явнобрачными и тайнобрачными, между млекопитающими и птицами. <…> Исходя из приведенных аналогий, мы и в данном случае признаем совершенно невероятным предположение, что природа провела резкую грань между всеми существами мужского рода – с одной стороны – и существами женского рода – с другой»[978].

С точки зрения генетики, однако, здесь нет никакого противоречия: главный рубильник и иерархическая организация генов идеально совместимы с непрерывными кривыми поведения, идентичности и физиологии. Ген SRY, несомненно, контролирует определение пола в формате «вкл/выкл»: включаем SRY, и животное становится анатомически и физиологически самцом; выключаем – и животное становится анатомически и физиологически самкой.

Но чтобы обеспечить более глубокие аспекты определения пола и гендерной идентичности, SRY должен воздействовать на десятки мишеней – включать и выключать именно их, активировать одни гены и подавлять другие подобно тому, как в эстафете передают палочку. Эти гены, в свою очередь, интегрируют информацию, поступающую изнутри организма и извне: влияния гормонов, поведения, памяти, экологических и пищевых факторов, социальных и культурных ролей, – чтобы в итоге породить гендер. В таком случае то, что мы называем гендером, – сложный каскад из генов и условий развития с рубильником SRY на вершине и разноуровневыми модификаторами, интеграторами, исследователями и интерпретаторами под ним. Этот каскад и определяет гендерную идентичность. Если вернуться к нашей прежней аналогии, то гены представляют собой отдельные строчки в рецепте изготовления гендера. Первым пунктом идет ген SRY: «Отмерьте четыре стакана муки». Без муки вы определенно не испечете ничего похожего на пирог. Но от первой строчки веером расходятся бесчисленные варианты, и вы получаете все что угодно – от хрустящего французского багета до китайского юэбина с желтком.