Ген свободы (СИ)

— Анна, не будьте столь скоры на обвинения, — шеф бросил на Эльдара пронзительный взгляд, явно призывая его тоже не торопиться. — Но да, по всей видимости, амбиции госпожи Соляченковой больше даже, чем мы подозревали.

— Что вы хотите сказать? — спросила я.

— Вы уже забыли, что я упоминал про скупку булавок? — уточнил шеф. — Если за этим стоит Соляченкова, это значит, что она не потеряла надежду как-то управлять генмодами… или, может быть, скомпрометировать их. Учитывая, что она вдобавок еще прикормила свой собственный культ — в ее намерении захватить власть в городе сомневаться не приходится!

Воцарилось молчание, только слышно было, как тикали большие часы на стене.

Насладившись произведенным эффектом, шеф сказал:

— Да, господа. Возможно, в ближайшее время нам предстоит столкнуться с государственным переворотом.

Выждав еще секунду, шеф задумчиво добавил:

— Но хуже всего то, что мы уже допустили непростительную халатность!

— Какую? — я напряглась. Ну вот сейчас все же последует тот самый разнос, которого я так опасалась…

— За всеми этими треволнениями я совершенно забыл поужинать — это серьезное преступление против миропорядка. Вы уже лучше себя чувствуете? Тогда будьте добры, сходите на кухню, возьмите у Антонины еще рыбы и ветчины, которые пошли на те прекрасные бутерброды.

* * *

К моему удивлению, шеф не выставил Эльдара Волкова за дверь сразу же, как только мы закончили обсуждать ситуацию, а предложил ему остаться на ужин, однако Эльдар отказался. Тогда шеф вручил ему деньги на извозчика обратно до общежития (точнее, попросил Прохора вручить). Когда Эльдар попробовал возразить, что сумма слишком большая, шеф сказал:

— Это на аэротакси. У Дмитрия сегодня смена кончается в семь, мне бы хотелось, чтобы вы сообщили ему новости как можно скорее.

Волков помотал головой.

— Я не могу летать на аэротакси. Оборотень, вы же помните.

— Как это? — удивилась я.

Эльдар посмотрел на меня с легким удивлением.

— Я ведь рассказывал вам, что от близости булавок я начинаю превращаться. Неконтролируемо. Так можно и травму получить.

— Но разве в аэромобиле есть булавки… — начала я.

— Так ведь булавки делаются из металла с добавлением эннония, по специальной технологии, — сказал шеф. — В самом деле, Анна, я совершенно упустил это из виду! Видимо, потому, что для нас, генмодов, аэротакси совершенно безопасны.

— Энноний вызывает у нас стремление менять форму, у вас нет другой формы, — пожал плечами Волков. — Логично.

— Не так уж логично, — не согласился Мурчалов. — Ведь генмоды были выведены с помощью оборотневых генов. Я не удивился бы, ощущай мы какой-то дискомфорт, например… Ну ладно. Раз уж аэротакси вам недоступно, возьмите извозчика высшего класса и пообещайте ему сверху. Чем раньше Дмитрий получит эти новости, тем больше у него будет времени их обдумать, тем лучше для нас… И не забудьте передать, что я жду его завтра к девяти часам!

Я подумала, что шефу вовсе не так важно, чтобы Пастухов получил информацию вовремя. Просто он хотел так поблагодарить Эльдара за заботу обо мне — и заодно, может быть, немного позаботиться о воспитаннике своего друга. Но прямо сказать это, естественно, не мог. Шеф не склонен открыто проявлять заботу.

Очевидно, для Эльдара все это тоже казалось довольно прозрачным, потому что он все еще выглядел так, как будто хотел отказаться, но тут вступил Прохор. Деликатно прочистив горло, камердинер шефа проговорил:

— Если позволите, молодой человек… Оказывать помощь бескорыстно — очень похвально, но гордость, которая мешает принять помощь и благодарность друзей, частенько оборачивается впоследствии житейскими неудачами.

Эльдар поглядел на Прохора с легким смущением. Кажется, он даже покраснел, в полутьме коридора не очень было видно. Однако кивнул и вышел.

Едва за Эльдаром закрылась дверь, как шеф развил бурную деятельность. Он тут же надиктовал мне несколько записок своим знакомым — в них он в основном запрашивал дополнительную информацию о происходящих в городе событиях, — а также короткие письма Пожарскому и Хвостовской. Я, разумеется, удивилась, зачем это надо.

— Потому что единственный доступный нам сейчас способ борьбы, — мрачно сказал шеф, — это попробовать вытащить «Детей ночи» на свет. Как это можно сделать? Только через прессу.

— Но я думаю, что Вильгельмина Бонд права, — робко возразила я. — У нас не Сарелия и даже не Дония, из религиозного скандала сенсации не сделаешь. Причем весомых доказательств связи Соляченковой с этим культом нет. А даже если бы удалось их добыть, что с того? Депутатам Городского собрания не запрещается проявлять интерес к религиозным организациям!