Гендальев

И такие юристы не имели права называть себя «честными и правильными» по той причине, что им никогда не представлялось возможности этого доказать. Нельзя сказать о себе «я не беру взяток», если тебе этих взяток никто и никогда не предлагал.

Нельзя сказать, что ты работаешь по совести, если совесть к твоей работе не имеет отношения. Ты просто ходишь по ничего не значащим судам, исполняешь роль фона в деле, о котором все давно договорились без тебя. Ты просто распечатываешь бланки с исковыми требованиями, которые потом лежат в папках ради канцелярского интерьера. Ты всего лишь белка в колесе, батарейка, которую купили и вставили в нужную ячейку. И ты не честная и правильная, нет. Ты просто – никто. С маленькой буквы, одно никто среди множества других. Никто за зарплату, никто за соцпакет. Тебя как будто и не было никогда, и ты просто завидуешь тем, кого приблизили к себе значительные фигуры.

Разве нет?

Тогда почему ты до сих пор не с Волковым? Почему ты сидишь и рассуждаешь о честности, прикрываясь вечным «все вопросы к начальнику» и с гордостью заявляешь о том, что никогда ничего не крала, когда красть-то тебе и нечего. Разве что канцелярские скрепки и бумагу.

И чем больше Виктор об этом думал, тем сильнее становилась его неприязнь. И Александр оставил, в конце концов, всякие попытки возродить их общение.

Гендальев позволял себе ездить в отпуск по два раза в год и сейчас, когда их отношения с Лизой перешли в стадию стабильного сожительства, он перестал путешествовать «по морям» со своими коллегами-друзьями, а ездил теперь в отпуска исключительно с ней.

В глубине души Виктор мечтал бросить все свои дела и отправиться куда-то далеко и навсегда, желательно морем, в лучших традициях приключенческих романов. Где, бороздя месяцами океан, он в конечном итоге высадился бы где-нибудь далеко-далеко в тропических странах и остался бы там жить. Типа как Робинзон Крузо, только не на необитаемом острове, а так, просто, что называется «послав всё к чёрту».

Он не любил свою работу и профессию. Ему было противно то, чем занимался он, его коллеги и судьи, да и вообще все юристы. Разбираться день ото дня с этими, созданными на пустом месте бюрократическими проблемами, суть которых сводилась лишь к тому, чтобы поддерживать своё же существование.

Как и любой другой юрист со стажем, Гендальев прекрасно знал, что самый лучший суд – это суд которого не было, и он бы ни за что на свете не отправился судиться сам, по собственной инициативе, потому что знал: всё здесь искусственно, всё здесь мелко, бесполезно и не по-настоящему. И когда Цыганский убеждал людей в необходимости «отстаивать свои права», Виктору всегда хотелось выйти из конторы и больше не возвращаться в неё никогда.

Но это была работа, и она приносила хорошие деньги.

Они не ездили в отпуск никуда дальше Турции, а то и вовсе, на внутригосударственное черноморское побережье. Почему? Он не знал почему, наверное, было страшно и не хотелось испытывать лишний раз то чувство, когда отпуск заканчивается. Чувство, что ты не хочешь возвращаться. Чувство, что ты счастлив был бы устроиться работать к этим местным бородачам, торгующим фруктами и остаться здесь, слушать шум прибоя и эту тупорылую музыку, раздающуюся из кафешек. Ты не любишь и не понимаешь эту музыку, но она является неотъемлемой частью моря. Этого, ближнего моря, дальше которого ты боишься уезжать, потому что возвращаться даже отсюда тебе нелегко. А каково возвращаться с берега далёкого океана ты и представить боишься.

Лиза стала для него самым близким человеком, и иногда он делился с ней этими сокровенными желаниями, но вряд ли она его понимала.

– Я бы уехал отсюда, – говорил он. – Уехал бы как можно дальше от всей это погани и зажил бы по-новому, как простой крестьянин. Островитянин, на далёких тихоокеанских архипелагах, знаешь? Собиратель фруктов, охотник на кабанов.

Она никогда не воспринимала эти разговоры всерьёз:

– Любишь ты фантазировать, пупсик.

В глубине души Виктор осознавал, что стал таким же заложником стандартизированной жизни как и сотни миллионов других людей. Да, ему в чём-то повезло, в чём-то он сам, не будь дураком, поступал в своей жизни выгодно, и вот – он далеко не бедный, ещё молодой мужчина, живущий, так называемым, «гражданским браком» с очень привлекательной молодой женщиной.

Он работает как все и получает за работу деньги. Он тратит эти деньги на удовольствия, которые приняты в этом обществе, он дружит с коллегами и регулярно ездит в отпуск. Он живёт так, как надо жить и, по сути, жаловаться ему не на что.