Гендальев

Вот только надо и хочу далеко не одно и то же, а хотел Виктор чего-то такого, что вряд ли понял бы даже Полуоткатов. Он хотел повидать мир, он хотел перестать заниматься этим бессмысленным, лживым занятием. Он хотел жить в доме с большим участком земли, в каком-нибудь месте, где никогда нет зимы, и есть океан. Он хотел выращивать на этом большом участке всякие плоды, разводить скот и продавать результат своего труда людям. Людям, которым результат такого труда будет приносить реальную, ощутимую пользу. Ведь мясо и фрукты это же польза, правда?

А штампованные бумаги, болтовня Цыганского и махинации Полуоткатова – какая от этого всего польза? Такие люди как он и его коллеги занимаются по жизни лишь тем, что создают в обществе проблемы и тут же как бы предлагают их решение. Но решение этих проблем, на самом деле, никакое не решение, а создание следующих проблем. Бесконечная вереница бессмыслицы, заплывшие жиром глаза судей, прокуроров и прочих порождений бюрократического левиафана – вот истинная проблема.

Та проблема, убрав которую, мы бы удалили из тела человечества раковую опухоль, клетками которой мы же сами и являемся. Мы являемся клетками раковой опухоли, когда вместо того чтобы договариваться с затопившими нас соседями – идём к адвокату. А адвокат уже раздувает из мелкого недоразумения большущее судебное дело, по итогам которого зарабатывает сам и вносит свой посильный вклад в функционирование всей системы. Ведь все эти мелкие дела между соседями есть части огромного целого. Того целого, за счёт которого обеспечиваются работой все эти судьи, секретари, приставы, чиновники и прочие.

Они ловят молодого пацана, торгующего наркотой, и сажают его в тюрьму. Но в тюрьме он не перевоспитывается, нет. Он выходит на свободу с тем, чтобы сесть чуть позже снова. Теперь он заложник своей переписанной жизни и тоже участвует в функционировании системы. Он нужен системе так же, как и миллионы других преступников, потому что не будет их – не будет и полиции, не будет и судов, не будет и миллиона рабочих мест.

И в тот момент, когда на тебя снисходит понимание всех этих факторов, ты вдруг осознаёшь: так нельзя! Что надо делать по-другому, что и жить ты хочешь по-другому, и что все люди мира тоже хотели бы жить по-другому.

И как только ты это осознал, следующей твоей мыслью будет вопрос: а как по-другому?

Вот есть некий исполинский самопроизвольный маховик. Сотни лет люди приучались так жить, они строили бюрократию, усложняли систему, доводили её до абсурда и, в конце концов, переставали задавать вопрос: зачем? Всё так, потому что так должно быть – на этом разговор окончен, а вопрос исчерпан. Так положено и так принято.

И если где-то появляется человек несогласный – его система быстро выбросит, потому как «умные» её не нужны. Умные здесь либо на верхушке, либо уходят. А все остальные это просто заводные люди, делающие то, что должны, они частички механизма и думать им не положено. Их дело маленькое – быть деталью.

Ну а разрушь систему, скажи всем: вы свободны – и наступит хаос. Люди попросту не знают, как им жить и все они, в подавляющем большинстве, нуждаются в системе так же, как система нуждается в них.

Человеку проще не задумываться о глобальных проблемах, нежели анализировать и находить все эти парадоксы. Он ходит на работу, получает зарплату, видит завтрашний день таким же предсказуемым как сегодняшний – и этого оказывается достаточным для того, чтобы не пускаться в пространные размышления.

Ну а если вдруг станет невмоготу, то всегда есть вариант забыться, сходив в стриптиз бар, или просто напившись дома. Ну а, побывав раз в год в отпуске, все проблемы и вовсе обнуляются. И вот он снова готов приступать к работе, ради следующего отпуска и долгов по кредитам.

Так и проходит жизнь. Работа кормит, работа даёт средства к отдыху и покупке своей маленькой дозы «счастья». И всё, что в конечном итоге останется от человека – это ячейка в графе «умершие» в органах записи гражданского состояния и серия с номером на свидетельстве о смерти. Это всё, ради чего он жил и умер. Это финишная лента для каждого живого винтика, который отдаёт годы на то, чтобы бумажно-волокитная машина продолжала функционировать.

И если ты когда-нибудь задумаешься над всем этим по-настоящему, то покоя ты уже знать не будешь. Ты либо изменишь свою, отдельно взятую, жизнь, либо так и будешь страдать и обманывать себя.

Так думал Гендальев накануне своего тридцать второго дня рождения. Он думал и не знал, что ему сделать, чтобы вырваться из порочного круга.

Глава девятая. Суббота и воскресенье

Вчера ему исполнилось тридцать два. Он проставился в ресторане «Зеркало», где они посидели втроём с Полуоткатовым и Цыганским, а потом вернулся домой и скучно закончил праздник с Лизой. Он не знакомил её со своими коллегами. Сам не зная почему, Гендальев сразу решил разграничить свои отношения с друзьями и сожительницей.

Оксана не звонила ему даже на день рождения, но Александр всё-таки вчера позвонил, и говорили они долго.