Гендальев

– А что, если суд развёл, значит, он точно знает кто лучше? Да с матерями у нас оставляют всегда по умолчанию. Если мать конечно не алкоголичка какая. Здесь палка о двух концах, самовоспроизводящийся механизм. Правовая система бессмысленна и пуста, но она нужна всем, потому что люди не готовы жить самостоятельно. Им всегда будет нужно нечто, к чему они смогут обратиться и сказать: «объясни нам как нужно, пожалуйста». Им это нужно для того, чтобы в случае ошибки успокоить себя потом тем, что это им неправильно посоветовали. Это адвокат мошенник, это судья продажная тварь, это менты козлы. И так далее. Правда в том, что им просто нужен кто-то, на кого они могут валить вину. И нужен он им именно для этого и больше ни для чего. Допустим, система стала идеальной, каждый делает всё правильно и по справедливости. Вот приходит гражданин-истец в такую систему и говорит: помоги. А система берёт и помогает, делает всё как надо. И адвокат честный и судья справедливый и прокурор кремень. Всё этому человеку решили, подлатали его проблемы, а у него всё равно в жизни сплошное дерьмо. Как было, так и есть. Что ему тогда, этому человеку остаётся? Сказать: это я виноват? Я сам во всём виноват и я должен меняться? Никто к этому не готов, поэтому от каждого работника системы всегда ждут косяка, чтобы потом за этот косяк уцепиться и сказать: виноват он и вот вам факты. А если косяка не будет, то косяк надо придумать. А кому охота быть правильным и справедливым, если ты заранее знаешь, что тебя всё равно обгадят и назовут сволочью? Нет, система нужна, система нужна и будет существовать в таком виде, в котором она есть. И это общий, молчаливый выбор. Все участники гнилой системы одинаково гнилые, и всё что может сделать отдельно взятый человек, это поменяться в одиночку и вылезти из неё. Так, как это сделали мы с вами. И лишь когда в одно прекрасное мгновенье, в фантастическом будущем, это сделает постепенно хотя бы половина участников системы, – только тогда гниль развалится, и мы заживём по-новому.

Александр удивлённо смотрел на Виктора, Оксана дружелюбно фыркнула:

– Ну ни фига себе, какой ты у нас умный стал. Начитался что ли?

– Ладно, проехали, – отмахнулся Виктор.

– Так что насчёт переезда в деревню? – снова спросила сестра.

– Да пока, наверное, нет, – сказал Гендальев. – Я бы какое-то время в городе остался. А вообще мне мир повидать охота, попутешествовать. Я нашёл покупателя на машину, на следующей неделе надеюсь продать. После продумаю всё и махну на месяцок куда-нибудь подальше. И не на самолёте, на корабле хочу.

– Опять начитался, – констатировала Оксана.

– Да, наверное. В общем, план такой. Машина хорошая, денег получу достаточно, на год точно хватит, а там не знаю. Первым делом я хочу забыть все эти события, успокоиться хорошенько, а там разберёмся. Руки-ноги есть – придумаю. И очень уж хочется экватор мне пересечь морем…

***

Через неделю семья сестры уехала, и Виктор плотно занялся продажей машины. Дело это оказалось не таким простым. Все норовили сбивать цену до предела, искали недостатки и вообще, всячески трепали нервы. Он промыкался, таким образом, без малого месяц и, в конце концов, продал на двадцать процентов дешевле. Да и хрен с ним, денег к тому времени уже совсем не оставалось, так что выбирать не приходилось.

Он сделал генеральную уборку дома, выбросил гору хлама и уже собирался идти в офис туроператора, когда зазвонил мобильный.

– Алло.

– Добрый день, Виктор Васильевич, – раздался в трубке женский голос. – Это вас беспокоят из частной клиники, ассистент доктора Дефлоренко, Мария. Вам удобно сейчас говорить?

Он терпеть не мог подобных вопросов. «Было бы неудобно – не взял бы трубку, твою мать!» – в раздражении подумал он, а вслух сказал:

– Что?

– Владимир Викторович просит вас зайти к нему на приём, когда вам будет удобно, – пробормотала ассистент Мария.

– Зачем?

– К сожалению, не могу сказать, Виктор Васильевич. Доктор сам вам всё объяснит. Он лишь просил меня передать, что дело важное, касается вашего здоровья.

Гендальев решил не медлить и пришёл в клинику в тот же день.

Здесь всё было не так, как в муниципальных учреждениях. Никаких очередей в коридорах, бесплатные бахилы на входе, приветливый персонал. Здесь люди зарабатывали деньги открыто, а врачи оправдывали свои гонорары официальными бумагами, а не получали тайно конверты «за особое отношение». Так было гораздо честнее, нежели в среде показной бедности «бесплатных» медработников. Но Виктору всё равно здесь не нравилось. А ещё ему не нравилось, что сестра заплатила кучу денег за то, что он просто лежал здесь неделю и терпел тупые разговоры глупого деда, так и не узнав толком, что с ним не так.

Может быть, сейчас это станет известно?

Он стукнул два раза костяшками пальцев в белую дверь с толстым матовым стеклом и потянул ручку вниз.

– Добрый день, – поздоровался он с доктором. – Мне звонила ваша ассистентка.

Доктор встретил его добродушной улыбкой, блеснув модными очками, и тронул ладонью прилизанные набок волосы.