Генерал де Голль

Настойчивость де Голля явно связана с тем, что его представителям в Париже Пароди и Шабан-Дельмасу не удалось предотвратить начало массового вооруженного выступления против оккупантов, вспыхнувшего 18 августа. Уже через сутки бойцы Сопротивления контролируют три четверти столицы. Пароди предпринимает неожиданный маневр. При посредничестве шведского консула Нордлинга он заключает перемирие с германским командующим в Париже генералом фон Хольтицем. Оказывается, немецкое командование тоже испытывало опасения за сохранение «порядка» во французской столице. Солидарность, напоминающая сотрудничество Тьера и Бисмарка во времена Коммуны. Утром 19 августа появился приказ, который от имени Временного правительства Франции требовал «прекратить огонь против оккупантов». Приказ был воспринят восставшими патриотами как какое-то странное недоразумение и фактически не выполнялся. Тем не менее перемирие внесло замешательство и на два дня задержало победоносное завершение восстания.

А де Голль, ни на минуту не забывающий об опасности «анархии» в Париже, снова настойчиво требует двинуть войска на Париж. На этот раз американский командующий отдает приказ французской танковой дивизии Леклерка идти к столице. 23 августа де Голль приезжает в Рамбуйе, городок в 30 километрах от Версаля, где встречается с Леклерком. Он утверждает план вступления дивизии в город и дает указание Леклерку установить свой командный пункт на Монпарнасском вокзале, где и ожидать его прибытия. В этот день де Голль внимательно прочитывает доставленные ему из Парижа газеты Сопротивления: «Юманите», «Комба», «Либерасьон», «Франтирер», «Фрон насьональ». Они все пронизаны боевым энтузиазмом, надеждами, верой в обновление Франции. Об их содержании говорит, например, эпиграф газеты «Комба»: «От Сопротивления к революции», или «Юманите»: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Стремление де Голля не допустить Сопротивление к власти и сразу положить конец революционным мечтам усиливается. В замке Рамбуйе де Голль разрабатывает план своего появления в столице, которое должно явиться воцарением твердого государственного порядка.

25 августа 1944 г. Париж, Монпарнасский вокзал

25 августа, в день вступления дивизии Леклерка в Париж, уже освобожденный народом, де Голль, шагая По террасе Рамбуйе, нетерпеливо ожидает ежечасных Донесений Леклерка. Получив наконец сообщение, что город контролируют французские войска и что фон Хольтиц готов капитулировать, де Голль садится в машину и направляется в столицу. Он тщательно продумал линию своего поведения в освобожденном Париже: «Моя роль заключается в том… чтобы немедленно показать всем лик государства». В 4 часа дня он приезжает на Монпарнасский вокзал, где царит неописуемый беспорядок. Солдаты смешались с бойцами внутренних сил, одетыми в живописные лохмотья, опаленные в бою. В стволах винтовок у многих цветы. Здесь немало радостных женщин, часто с оружием, но в легкомысленных, по мнению де Голля, платьях. Что за маскарад! Он предпочитает четкий солдатский строй регулярных войск.

В одном из залов ожидания под огромной доской — указателем отправления поездов де Голля встречает генерал Леклерк, у которого тоже не очень парадный вид. Его первого де Голль поздравляет с победой, хотя этой чести больше заслуживает, пожалуй, стоящий рядом полковник Роль-Танги, командующий отрядами Сопротивления, которые самостоятельно освободили город, открыв путь дивизии Леклерка. Он протягивает де Голлю текст акта капитуляции фон Хольтица. Но что это за подпись? Роль-Танги? Выходит, что немцы сдались коммунисту! Де Голль тут же читает нотацию Леклерку: «Во-первых, это не точно. Во-вторых, в этой операции вы были офицером, старшим по чину, а следовательно, только вы и отвечаете за нее. И главное: требование, побудившее вас согласиться на такую редакцию текста, подсказано неприемлемой тенденцией». Де Голль показывает Леклерку прокламацию, выпущенную утром Национальным советом Сопротивления, в которой говорится о «французской нации», но ни словом не упомянуто о генерале де Голле…