Генерал де Голль

И де Голль решительно возражает Рузвельту, заявляя, что такой план угрожает Западу большими опасностями. Он прежде всего не может согласиться с идеей предоставления независимости народам колоний, ибо считает, что они должны оставаться в состоянии «ассоциации» с метрополиями. Если же освободительное движение направлять против колониальных держав, то, по мнению де Голля, это вызовет в неорганизованных массах ненависть к иностранцам и анархию, опасную для всего мира.

Особенно решительно де Голль выступает против исключения Франции из числа великих держав. Он выражает признательность за намерение США оказать материальную помощь. «Но ей надо также, — говорит де Голль, — чтобы восстановилась ее сила в сфере политики, вернулась ее вера в себя, а следовательно, и ее роль. Но разве это возможно, если ее держат вне великих, мировых решений, если она потеряет свои африканские и азиатские владения, если война будет завершена таким образом, что внушит ей психологию побежденных?»

Рузвельт проявлял понимание мыслей де Голля, он сиял радушием и доброжелательностью, выражал сочувствие Франции по поводу ее несчастий, но все с той же обаятельной улыбкой высказывал соображения, как будто случайно напоминавшие, например, его прежние мысли о «мессианском комплексе» де Голля: «Но кто же лучше самого французского народа может служить Франции? В этом уж никто его заменить не в состоянии».

Когда речь зашла о политическом будущем Франции и о судьбе ее политических деятелей, Рузвельт мимоходом заметил: «Вот теперь вы у нас в гостях, и вы видите, как приветливо вас встречает моя страна. Но усидите ли вы на своем месте, когда трагедия завершится?»

Де Голль почувствовал за любезностью, приветливостью президента, особенно за его радужными проектами благоустройства вселенной под эгидой США, жесткий и суровый политический курс, определяемый исключительно американскими интересами. И он сделал для себя знаменательный вывод, который подтверждал его постоянную и твердую уверенность в приоритете национального фактора перед любыми идеями, теориями, лозунгами и принципами. «Слушая американского президента, — писал де Голль, — я окончательно убедился, что в деловых отношениях между двумя государствами логика и чувство значат очень мало в сравнении с реальной силой, что здесь ценится тот, кто может схватить и удержать захваченное; и если Франция хочет занять прежнее свое место, она должна рассчитывать только на себя».

Спустя некоторое время Рузвельт в частном письме так оценивал свою встречу с де Голлем и самого де Голля: «Я и де Голль лишь в общих чертах рассмотрели современные темы. Однако более подробно мы коснулись будущего Франции, ее колоний, обеспечения мира и т. д.

Когда речь идет о проблемах будущего, он кажется весьма „сговорчивым“, лишь бы с Францией обошлись как с мировой величиной. Он очень чувствителен ко всему, что касается престижа Франции».

Во время посещения Америки де Голль побывал в Нью-Йорке, съездил в Канаду, где посетил Монреаль и Оттаву, он встретился со множеством людей, присутствовал на многих церемониях, банкетах, приемах, митингах. Произнес немало речей. Везде он оказывался объектом симпатий к Франции, хотя многих удивляли далеко не типичная французская внешность и манеры генерала. Во всяком случае, повсюду он вызывал любопытство и интерес, ощущал себя в центре внимания толпы, что всегда порождало у него чувство подъема и удовлетворения.

13 июля он вернулся в Алжир и здесь получил то, что было главной целью поездки. Накануне правительство США опубликовало декларацию: «Соединенные Штаты признают, что Французский комитет национального освобождения имеет право осуществлять административное управление Францией». Хотя это и не было официальным признанием Временного правительства, устранялось одно из самых серьезных препятствий на пути к установлению его власти во Франции. Предметом забот оставалась, правда, сама Франция…

Под ударами войск союзников с фронта и нападения бесчисленных отрядов Сопротивления с тыла германская армия, яростно отбиваясь, покидала территорию страны. 18 августа союзники прорвали германский фронт в Нормандии и стремительно двинулись в глубь французской территории. Высадившиеся 15 августа на южном побережье Франции американские и французские войска также успешно продвигались. Наступил момент, когда во Франции должна утвердиться новая власть, ибо режим Виши рушился вместе с вражеской оккупацией. Союзники уже признали право де Голля управлять, хотя бы временно, Францией. Примет ли она его власть? Вот в чем теперь заключался смысл событий. Заранее направленные во Францию де Голлем региональные комиссары, префекты именно в эти дни должны были приступить к выполнению своих задач. Но де Голля больше всего беспокоил Париж, ибо именно здесь должен решиться вопрос о том, кто будет управлять страной. Де Голль видел, что ни у кого во Франции нет шансов на успешное соперничество с ним. Его признали, наконец, союзники, его еще раньше признало Сопротивление. И все же он видел новые опасности на пути осуществления своих планов.