Генерал-губернатор

Я пристально посмотрел на эсера. Да, чёрт побери, рискую. Безумно рискую, прямо мурашки по коже. Но… но план реален. Ум, решительность, патриотизм, пылкий романтизм и, главное, тщеславие Савинкова, делают его лучшим кандидатом для исполнения этого плана.

Ну, соглашайся. Иначе пристрелю, к чёртовой матери!

Револьвер так и остался в кармане. После короткого раздумья Савинков коротко и твёрдо ответил.

— Я согласен, Александр Христианович.

Разговаривали мы с ним до позднего вечера, а ночью я вернулся в Марсель…

Глава 11

Первый клиент из списка Свиньина, по которому работали корсиканцы оказался пустышкой. Мелкая сошка, он участвовал лишь в одной побочной веточке коррупционной схемы по расхищению средств выделенных на строительство железных дорог в России и ничего толком не смог рассказать.

Зато второй, за которого взялся инспектор Жорж Десампье, совсем наоборот.

— С каждой версты снималось от пятидесяти тысяч рублей золотом и выше, — спокойно рассказывал полный, румяный и кудрявый толстячок лет пятидесяти пяти-шестидесяти возрастом. — Таким образом, с одной ветки левый доход составлял примерно от тридцати до пятидесяти миллионов рублей.

Несмотря на то, что наш диалог происходил в тюрьме, Аарон Семёнович Залманович, он же Жюль Лауфер, выглядел абсолютно невозмутимым и, кажется, даже довольным своим положением. Жорж грозился для пущего эффекта посадить его в камеру с марокканскими головорезами, но, видимо, оные головорезы не произвели особого впечатления на этого жизнерадостного человечка. И ещё более странным выглядело то, что он абсолютно добровольно и охотно пошел на контакт.

— И на чём делали деньги, месье Лауфер?

— Да на всём! — всплеснул руками Залманович. — Закупка материалов по завышенным ценам, свои подрядчики и субподрядчики, сокрытие доходов с аренды дорог, и так далее и тому подобное. Банальный железнодорожный костыль обходился казне в десять раз дороже чем он стоил на самом деле. Так, например, инжектор для паровозного котла стоимостью сто два рубля обходился в пятьсот два рубля, подшипник за пятнадцать рублей стоил шестьдесят рублей, а трёхрублёвый шкворень стоил сорок два рубля. Но главная афера не в этом. Дело в том, что дороги строились на казенные средства, но строили их частные лица. Так вот, государственные деньги выдавались за заёмные частные и государство было вынуждено отдавать их с процентами.

— Немного не понял. Это как?

Залманович снисходительно вздохнул.

— Государственные средства ложились в карман, по документам их не хватало и концессионер, то есть, лицо которому выдали концессию на строительство, привлекал липовые займы для достройки под государственные гарантии. Такие аферы проворачивались через европейские банки… — он наморщил лоб. — На вскидку… берлинский банкирский дом «Мендельсон», амстердамский банк «Гоппе и К», лондонский банк «Беринг и К», банк из Парижа «Готингер и К»…

— Как я понимаю, должностные лица были в доле? Невозможно провернуть подобное без сообщников во власти.

— Конечно, в доле, — быстро закивал Залманович. — Весь аппарат министерства путей сообщения, вплоть до самих министров. И не только. Заносили даже… — он поднял глаза на облезлый потолок. — Нет, некоторые чиновники пытались бороться, инициировали расследования, но всё было весьма тщательно продумано, а выявленные злоупотребления замалчивались, так как в деле были замешаны высочайшие лица. Систему придумал ещё господин Самуил Поляков, упокой господь его душу, умнейший был человек, а в дальнейшем усовершенствовал ваш покорный слуга. А подхватили все другие не столь умные, но достаточно хваткие господа. Всё достаточно просто и сложно одновременно. Если есть несговорчивый чиновник — окучивают его ближний круг, среди них всегда найдутся желающие. И тогда он вынужден сотрудничать, чтобы не подставлять своих близких родственников.

Я невольно покачал головой. Признаюсь, я прекрасно знал, что Россия с головой увязла в коррупции, но таких масштабов не ожидал. Твою мать, тут миллиарды в чёрную дыру уходят, а страна кредиты клянчит.

— И вы в курсе всех этих схем? Кто даёт, кому даёт и сколько даёт?

— Таки да, — скорбно вздохнул Залманович. — Был в курсе, по крайне мере до того времени, как убыл в Европы. Но не думаю, что сейчас что-то изменилось. Простите, молодой человек, практически всё казнокрадство в России централизовано, а я был при этой организации бухгалтером.

— А за что вас убрали?

— Стал просто не нужен. Кое-кто подумал, что справится без старой гвардии. Простите, мне этот термин показался самым подходящим. Я сделал вид что смирился и уехал. В противном случае — меня бы просто убили.

— Что вы скажете о Витте? Он тоже причастен к разворовыванию государственных средств.

— О! Сергей Юльевич очень умный человек… — Аарон Семёнович уважительно закивал головой. — С ним всегда было сложно. Но таки да, причастен. И он и окружение. Лояльность Сергея Юльевича обходилась очень дорого. Гораздо дороже чем других чиновников его ранга.

— Хорошо, оставим пока Витте в покое. Вы сможете воспроизвести коррупционные схемы?