Генерал В. А. Сухомлинов. Военный министр эпохи Великой войны

Прежде чем приступить к рассмотрению столь обширной темы, необходимо остановиться на ее периодизации. Дело в том, что в военно-исторической литературе уже неоднократно высказывались утверждения, что подготовка отечественных вооруженных сил к войне проходила в два этапа. Большая часть исследователей отмечает, что первый этап (1905–1908) связан с переносом центра практического руководства армией в Совет государственной обороны (СГО), который по замыслу его создателей должен был взять на себя ответственность за безопасность государства и боеспособность вооруженных сил; разделением военного ведомства на несколько независимых и самостоятельных частей, что вызвало в нем развитие дезинтеграционных процессов; потерей единства в системе военного управления, развитием внутренней бюрократии, волокиты и торможением хода реформ.

Второй период, начавшийся с приходом В.А. Сухомлинова (1908), характеризовался развитием процессов интеграции всех систем и органов военного управления под руководством военного министра. Но возврат к централизованному порядку командования армией не был механическим возвращением к прежней структуре военного ведомства. Все вновь созданные органы военного управления (за исключением СГО) были сохранены, изменился лишь их порядок подчиненности. В результате чего были совершенно четко регламентированы их права и обязанности. Впервые в министерстве все однородные дела, рассредоточенные ранее по различным главным управлениям, объединялись в ведение какого-либо одного, соответствующего характеру дел управления, что позволило военному министру более эффективно управлять деятельностью ведомства, осуществлять непосредственное и оперативное руководство по реорганизации армии, повышению уровня ее боеспособности и обеспечения.

Первый период реформ

Поражение в Русско-японской войне 1904–1905 гг. обнажило многие негативные стороны в организации и подготовке Русской императорской армии. Причины военных неудач в Маньчжурии широко обсуждались на заседаниях Государственной думы, в Зимнем дворце и в офицерских собраниях, на страницах военной печати.

Возмущение русского общества было столь велико, что наиболее одиозные фигуры из генералитета не смогли избежать ответственности. По всей России прогремел судебный процесс над главными виновниками предательской сдачи Порт-Артура генералами А.М. Стесселем, А.В. Фоком и К.Н. Смирновым. Критике в печати подвергалось многое в устройстве армии и флота. Звучали высказывания о необходимости незамедлительной реорганизации центрального военного управления; ставился вопрос о назревших в военном ведомстве новых радикальных реформах²⁷¹.

Призывы печати находили живой отклик в армейской и флотской среде. Особенно волновались патриотически настроенные и либерально мыслящие офицеры. По словам А.И. Деникина, являвшегося одним из участников Русско-японской войны: «…маньчжурская неудача послужила для большинства моральным толчком к побуждению, в особенности среди молодежи. Никогда еще, вероятно, военная мысль не работала так интенсивно, как в годы после японской войны. О необходимости реорганизации армии говорили, писали, кричали»²⁷². Вторили ему и другие военные публицисты – enfant terrible русского Генштаба Е.И. Мартынов и оппозиционный М.В. Грулев, оба прошедшие маньчжурские гаоляновые поля во главе пехотных полков²⁷³. Острую необходимость преобразований ясно осознавали и в правящих кругах, где вопросы военного реформирования были возведены в ранг доминантных.

В сложившейся ситуации позицию высших руководящих кругов однозначно показывает выступление в Государственной думе нового председателя Совета министров П.А. Столыпина: «Как бы ни было велико наше стремление к миру, как бы громадна ни была потребность страны в успокоении, но если мы хотим сохранить наше военное могущество, ограждая вместе с тем самым достоинство нашей родины, и не согласны на утрату принадлежащего нам по праву места среди великих держав, то нам придется отступить перед необходимостью затрат, к которым нас обязывают все великое прошлое России»²⁷⁴.