Генеральная пауза. Умереть, чтобы жить

Алекс замер. Дина смотрела, как напряглась его спина, вовсе не тощая, как ей показалось сначала, но лишённая загара, белая. Он успел сменить джинсы на чужие, и они висели на нём мешком, зато были сухими.

— Если бы она заболела, — продолжила Дина, — и болезнь изуродовала её лицо. Сильно, так, что понадобится много операций, чтобы восстановиться, но она никогда не сможет стать прежней… Ты бы её бросил?

— Нет, Дина, — Алекс повернулся. — Я бы тебя не бросил.

Дина поджала губы. Глупо было спрашивать. Он слишком правильный, чтобы ответить по-другому.

— Угу, — промычала она, завязывая шнурки на чужих белых кроссовках, подозрительно новых, словно их и не надевали вовсе. — Ты просто понятия не имеешь, как ужасно это выглядело.

Алекс бросил мокрую одежду на подлокотник дивана и протянул ей руку, приглашая встать. Дина поднялась, непонимающе глянув в его непроницаемое, затвердевшее лицо. Он потянул её дальше в холл, шлепая по полу босыми ногами. За здоровенным фикусом пряталось зеркало в тяжёлой металлической раме. Дина подняла взгляд и остолбенела.

— Все эти шрамы ничего не значат, Дин, — доносился до неё голос Алекса, как сквозь вату. — Конечно, без них ты была бы намного красивее. И будешь, когда выберешься отсюда. Но не лицо делает тебя такой, какая ты есть — сильной, храброй и честной.

Из зеркала на Дину смотрела… Дина. Дина, разбившая другое зеркало, униженная парнем, которого любила, осмеянная одноклассниками и преданная подругами. Дина, которая до сих по не знала — как же это с ней произошло?

Она резко отвернулась и наткнулась прямо на Алекса, который стоял у неё за спиной. Ужасаясь прозрению — выходит, он видел её такой с самого начала, или она изменялась вместе с полученными воспоминаниями? — она посмотрела ему прямо в глаза. Серые, сильно потемневшие глаза. Потянулась вперёд и вверх и коснулась горящими губами его губ. Легко, благодарно, без тени страсти. Он вздрогнул, словно поцелуй его обжёг.

— Пошли отсюда. Мне нужно попасть в конюшню. — Она отступила назад, не решаясь больше заглянуть ему в лицо, и сгребла с дивана чужой, нелепо-помпезный пуховик цвета старинного золота.

Каменный остров, прячущий старинные особняки за высокими заборами нуворишей, был мрачен и тих. Дорога виляла вдоль канала, и только негромкие звуки шагов пытались разорвать угрюмое молчание пустого мира. На Дину морозцем по коже накатила жуть недоброго предчувствия. Доберётся ли она до последнего луча быстро опускающегося к горизонту солнца, было неизвестно, а вот в конюшню попасть просто необходимо. Она остро ощущала, что именно там хранится последний кусочек пазла, которого ей отчаянно не хватало для того, чтобы понять всё до конца.

— А куда ты пойдёшь потом, ну… — она замялась, голос увязал в тишине. — Потом?

— В «Асторию», которая «Англетер», — немедленно отозвался Алекс, словно только и ждал её вопроса. — Я там живу.

— Неплохо устроился! — Дина удивлённо покосилась на Алекса. Ей не казалось, что он так уж тянется к роскоши.

— Да нет, — помотал он головой, — ты не поняла. Там есть бар, «Ротонда», а в нём — прекрасный рояль. Помнишь, как звучал инструмент в школе?

Дина нахмурилась. Визит в школу был, кажется, сто лет тому назад. Она помнила, что играл Алекс, но совершенно не помнила — как. Вообще-то было немного не до того…

— Здесь все звуки неправильные — глухие, грязные, дребезжащие. Этот рояль звучит чище всех, вот я и играю на нём каждую ночь, чтобы отвлечься от того, как меняется в темноте город, когда уходят люди.

— А ты успеешь добраться? — встревожилась Дина, представив, как он бредёт в сплошном мраке один.

— Постараюсь. Брось, со мной ничего не случится. Сейчас главное, чтобы ты успела.

Дина кивнула и постаралась ускорить шаг, но ноги гудели и отказывались слушаться. «Давай, кулёма!» — отругала она себя бабушкиными словами, и это неожиданно помогло.

Глава 3. Вечер

Солнечный диск увеличился в размере, словно распух, опускаясь к горизонту, но всё ещё оставался немного выше деревьев в парке. Он наливался огнём, дробился на сотни отражений маленьких солнц в сплошных стёклах новомодных домов Крестовского острова.

— Надо спешить, — подгонял её Алекс.

Впереди, за оградой парка, среди деревьев быстро мелькали невнятные тени. Убедить себя, что это просто люди, спешащие к закату так же, как и они с Алексом, у Дины не получалось. Люди не могли издавать далёкого злобного шипения. Она и сама понимала, что спешить надо, и была бы рада перейти на бег, но сил почти не осталось. Ноги стали тяжёлыми и горячо пульсировали ноющей болью, ныли поясница и спина.

— У метро повернем налево, и там совсем уже рядом, — задыхаясь от быстрой ходьбы, сказала она Алексу.

Конный клуб, где Дина занималась с самого детства, прятался между высоким корпусом больницы и выстроенным несколько лет назад обычным жилым домом. Ворота во двор оказались распахнуты настежь.

Дина проскочила мимо входа в манеж, завернула за угол и резко затормозила. За широкими дверями конюшни притаилась темнота.

— Поздно! — схватил её за руку Алекс. — Туда нельзя!