Генеральная проверка

Но до этого дело не дошло. Возможно, сработала легенда, разработанная майором, который направил полицию по ложному пути к Лопушне. Полицейским показалось логичным, что мы не остались в Выршеце, а выехали в Лопушну или, может быть, в Гушанцы, где родился другой «отъявленный» коммунист Замфир Попов. Неразумной, с их точки зрения, была бы наша ночевка на даче известных коммунистов Станчевых, и они это полностью исключали… Но так господин Вакарельский рассуждал до вечера, пока не возвратились мотоциклисты из Лопушны и Гушанцев и не доложили, что ничего не обнаружили. Он решил внимательнее осмотреть село и приказал произвести новые обыски.

Спустя много лет Эмил, ставший уже известным врачом, вспоминал:

«…Полиция предприняла обыск дачи лишь в три-четыре часа дня. Она или располагала сведениями, что у нас кто-то скрывается, или подозревала, что такое не исключено. До тех пор, пока полицейские ищейки открывали дверь за дверью в доме и на чердаке, мы были спокойны. Но положение изменилось, когда мы вышли во двор. Женщины и полицейские остались во дворе, а я и начальник полиции спустились в подвал. Как я ни старался выглядеть спокойным, ноги у меня дрожали. В двух шагах от нас находились те, кто руководил Болгарской коммунистической партией.

Проходя в подвале мимо люка, заваленного жестяными бидонами, Вакарельский пнул один из них ногой и обратился ко мне:

— Слушай, молокосос, ты чего это разложил их здесь?

Я, собрав последние силы, почти вызывающе ответил ему:

— А куда их девать? В комнату, что ли?

— Ты слишком много говоришь, как и твой дядя. А ну-ка пошли отсюда! — прорычал он и направился к выходу.

Чтобы он не повернул назад, я поспешил выйти впереди него. Сердце мое радостно забилось. Полицаи не смогли найти наших товарищей.

Потом мы установили с Димитровым и Коларовым пароль «Витоша» для связи со своими людьми. Я им принес сведения об обстановке в Выршеце. Восстание было назначено на следующий день. Вечером сказал скрывавшимся в подвале, что пойду немного поспать, но они мне приказали:

— Этой ночью спать не полагается, а завтра — сколько хочешь!

Пока мои младшие сестры и брат спали, мы с тетей не сомкнули глаз до назначенного часа…»

А на это были серьезные причины. Люди Вакарельского, несмотря на тщательно проведенный обыск, не переставали вертеться около дачи. Около восьми часов вечера едва не случилось непоправимое. Девочка-служанка по какому-то делу вошла в подвал и в испуге выбежала обратно, зовя на помощь, потому что ей послышался какой-то шум.

— Эмил, там воры! — кричала она.

Не менее испуганный парнишка схватил ее за косы и насильно втянул в летнюю кухню. Там он поручил ей почистить картошку и при этом строго приказал:

— Запрещаю тебе впредь выходить во двор и на улицу. Ты сегодня весь день шляешься туда-сюда и ничего не делаешь. Только и знаешь, что ходишь по подвалам да кричишь! Люди сюда приехали, чтобы лечиться, а не слушать твои вопли! Поняла?

После этого Эмил вышел из кухоньки и быстро спустился опять в подвал. Произнес пароль и услышал, как его спросили:

— Есть какие-нибудь новости?

— Все спокойно. Отнес еду партизанам.

— Ну и как там у них?

— Завтра в четыре часа взорвут гранату. Сигнал к восстанию получен. Все в порядке.

— А Вакарельский?

— Что-то поутих. Служанка сейчас чистит картошку. Вы пока оставайтесь здесь я сидите тихо! Я скоро снова приду, если будет нужно.

Сказав это, Эмил вышел из подвала и возвратился на кухню, чтобы проверить, чистит ли девочка картошку. Она действительно была занята делом и лучезарно ему улыбалась.

— Ты чего улыбаешься? — хмуро спросил ее Эмил.