Генеральная проверка

Так началась миссия Васила Коларова в те напряженные летние дни. Ему отвели комнату в маленьком домике варненского адвоката Георгия Желязкова, и он в первый же день встретился там с руководителем варненской партийной организации Димитром Поповым, членом партийного совета и депутатом парламента от коммунистической партии. Они обсудили создавшееся в стране политическое положение, обдумали план скорейшего переезда Коларова в Софию. В сопровождении специально присланного Центральным Комитетом связного Коларов ночным поездом выехал в Софию. Однако в результате предательства рано утром его арестовали и сняли с поезда на станции Горна-Оряховица, на полпути от Варны до Софии. После допроса в полицейском участке, где его опознали, Коларов продолжил свой путь в Софию, но уже под конвоем двух полицейских. Вечером поезд прибыл в Софию, и Коларова сразу же отвели в управление общественной безопасности. Там он оставался несколько дней. Софийские трудящиеся и Центральный Комитет партии прилагали все усилия, чтобы его освободить, но безрезультатно. Генерал Русев, опасаясь беспорядков в Софии, отдал приказ отправить Коларова назад, в Варну. И Коларова по этапу доставили туда. После мытарств по варненским тюрьмам ему наконец удалось добиться свидания с Георгием Димитровым, который специально приехал из Софии. Их свидание происходило, разумеется, в присутствии полицейских.

«…Дежурный офицер, — рассказывает Коларов, — разрешил мне и Георгию Димитрову обсуждать у меня в камере партийные вопросы в течение получаса».

На следующий день Коларов направил градоначальнику требование о своем освобождении, мотивируя его тем, что с момента, задержания прошло уже десять дней (будучи юристом, он отлично знал законы). Но градоначальник, не желая ничего слышать о законах, отказался удовлетворить его требование. Коларов продолжал протестовать, ссылаясь на различные параграфы законов и конституции, и в конце концов при содействии адвоката-коммуниста Касабова его дело было передано прокурору.

«Градоначальник, прижатый к стене, был вынужден передать мое дело прокурору, и тот, не усмотрев никаких оснований для моего задержания, в тот же день распорядился меня освободить».

Оказавшись на свободе, в ожидании разрешения поехать в Софию с правом заезда в родной город Шумен Коларов вторично встретился с Димитровым на маленькой даче «Незабудка», расположенной в винограднике на берегу моря.

Несмотря на полученную Коларовым свободу, все же пришлось строго соблюдать осторожность. Любе поручили привезти Коларова на извозчике от Желязковых, а Димитров ждал его на даче.

Это произошло восьмого июля, в воскресенье. Стоял прекрасный летний день. В Приморском парке играла музыка, толпы гуляющих стекались к городскому пляжу, чтобы посмотреть, как будут выбирать «мисс Пляж». Элегантные красавицы в купальниках дефилировали перед разинувшими рты зеваками.

Когда выехали на ведущее в Евксиноград шоссе, Коларов огляделся и сказал с горечью:

— Меня удивляет эта идиллия, Люба, особенно после всего, что произошло в стране!

— Да, — ответила она по-немецки, указывая на спину возницы. — Будь осторожен!

— Понимаю, — продолжал Коларов тоже по-немецки. — Так вот, кое-что меня удивляет!

— Ты сам видел вчера в тюрьме, как они осторожны.

— Я бы не сказал этого о дежурном офицере. Если и другие похожи на него, то ничего не стоило бы справиться с ними.

— Их агентура активизируется. Мы почувствовали это в Софии. За нами следили даже в поезде.

— Нет сомнения в том, — сказал Коларов, — что они приходят в себя. Именно поэтому нам нельзя терять ни дня. Я надеюсь, что Георгий меня поймет.

— Обстановка очень сложная, бай Васил, — заговорила по-болгарски Люба, — да и забот у нас много. Как у тебя дела с уроками музыки?

— Хорошо.

— Мне очень хотелось повидать Веру. Она была учительницей у Элеоноры, бывшей царицы.

— Да. Позавчера княгини были у них в гостях.

— Значит, не забывают ее. Это очень мило с их стороны.

— Воспитанные девушки, — сказал он громко, чтобы слышал возница. — Интересуются музыкой и живописью.

— А ты сам еще рисуешь?

— Да.

— А меня в последнее время увлекла математика. С большим удовольствием решаю на досуге математические задачи. Прежде я с математикой была не в ладу, — улыбнулась Люба. — Считала, что лучше спрягать латинские глаголы, чем решать задачи…

— А вот и море, господа! — крикнул возница. — Ничего красивее и быть не может! Как зеркало!

Он взмахнул кнутом, щелкнул им в воздухе, не касаясь спин коней, и фаэтон покатился по проселочной дороге, уходящей от шоссе в сторону.

13