Генеральша. Love story

– В десанте есть правило: все свое ношу с собой, – говорил Вейру. – У тебя должно быть не больше вещей, чем ты способна унести на своих плечах.

– Но я же не могу поднимать тяжести! – замечала Варя.

– Тем более, – он был непреклонен. – Представь, что я погиб или ранен. Кто тогда будет нести твое барахло, кроме тебя самой? На Иру тоже много не нагрузишь.

А вот на плюшевого зайца он закрыл глаза. Так они и таскали с собой Пучеглазика, как назвала его Ирочка, с самого лета.

Напоминания о том, что Вейру может погибнуть, каждый раз будили в Варе дремавшее беспокойство. Вот и теперь что-то заныло внутри. Машина ехала по разоренному догорающему городу, провожаемая злыми взглядами местных жителей, и Варя снова режуще ощутила, что идет война.

– Вейру, – она тронула его, о чем-то размышляющего, за рукав. – Помнишь, ты упомянул о завещании?

– О завещании? – он отвлекся от раздумий и уставился на Варю. – Не волнуйся, у меня нет родственников. Ты моя единственная наследница.

Она покраснела.

– Я и не думала о деньгах!

– Зря, – флегматично откликнулся он – О деньгах нужно думать. Особенно если сама не можешь заработать их… честным, как ты выражаешься, путем.

Ее щеки стали пунцовыми. Некоторое время она боролась с желанием залепить ему пощечину или сказать что-нибудь нелицеприятное. Но, по существу, возразить было нечего. Она сглотнула и выдавила:

– Деньги не спасут от особой службы.

Он призадумался на миг, потом кивнул:

– Да, и среди дерьмушников, как ни странно, попадаются такие, кто презирает взятки. Так чего ты хочешь?

– Вейру, ты же говорил, что мог бы оставить распоряжение для Хеддо… ну, на тот случай, если…

Он посмотрел на нее с усмешкой:

– Неужели ты думаешь, что я, военный человек, постоянно встречающийся со смертью, заранее не подстраховался? Все вторые офицеры знают, что тебя с Ирой надо беречь и холить, независимо от домыслов особой службы и ей подобных.

– Спасибо, – пробормотала она растроганно. – Прости, Вейру. Я думала: разве тебе не все равно, что будет с нами без тебя?

Он промолчал, и ей стало стыдно за свою безобразную мысль. Она же знала, что он не такой. Знала все это время, несмотря на ссоры, недопонимание, холодок в отношениях.

Она уткнулась ему в плечо и расплакалась, сожалея о своей глупости. Но это был не безотрадный плач – жалоба на злую судьбу, а плач-очищение. С каждой слезинкой становилось легче на душе.

Поздним вечером, когда Ирочка, умаявшись смотреть в окно на однообразный снежный пейзаж, заснула, уютно устроившись у Вейру на коленях, они въехали в крошечный городок. По размерам он был, наверное, меньше средней деревни, но улицы были заасфальтированы, трех-шестиэтажные домики без огородов стояли стройными рядами, разделенные сквериками. Все, конечно, носило следы боев, но слабые – было заметно, что городок не очень-то старались оборонять. Глаз Вари выхватил детский садик с почти неповрежденным заборчиком.

– Расположимся здесь. – сказал Вейру. – Уже ночь, пора где-то останавливаться.

– Как? – поразилась Варя. – Разве ты не подобрал заранее, как обычно, какую-нибудь деревеньку? Ты, всегда отличавшийся предусмотрительностью?

Он усмехнулся.

– Я слишком спешил убраться подальше от всего этого – от Асса Минара, от ворчуньи, помешанной на антиквариате, от бабки Меженковой, сдвинутой на геенне огненной… Ничего, мы тут славно устроимся.

– Но ведь ты не любишь городов.

– Какой же это город? – фыркнул Вейру.

Что бы сказал сейчас Асса о разных точках зрения представителей двух цивилизаций, подумала Варя. Странно: как только она узнала, что он не убит, страсть, ярость и горе прошли, хотя она все равно его потеряла. Осталась лишь легкая печаль. А еще недавно ей представлялось, что она и дня без него не проживет.

К их машине подошел Дайне.

– Посмотрите квартиру, командир.

Бойцы уже вовсю размещались в шестиэтажном домике на набережной. На первом этаже, по словам Дайне, была неплохая трехкомнатная квартира.

– Посиди в машине, – сказал Вейру Варе. – Я скоро вернусь.

Он ушел. Шофер заглушил двигатель и выключил свет.

– Славная ночка, – проговорил, лениво потягиваясь. – Снег, тишина… Никакого тебе встречного движения…

В это время тишина была нарушена, и вдали замаячили чьи-то фары.

– Ну вот, накаркал, – огорчился шофер.

– Кто это? – спросила Варя, прислушиваясь к далеким звукам мотора.

– Не волнуйтесь, сэке Барби. Кроме иррийцев, на оккупированных территориях никто не ездит.

Ирочка зашебуршалась и пробормотала, потирая глазки:

– Мам, хочу пи-пи.

– Потерпи, скоро папа придет, – Варя попыталась отложить процедуру, но Ирочка закапризничала:

– Нет, хочу сейчас!

Шофер с пониманием взглянул на Варю:

– Не хотите выходить – давайте я с ней прогуляюсь до угла.

Она кивнула.

Варя осталась одна. Две фигурки – большая и маленькая – скрылись за углом. А с другой стороны, урча обманчиво глухо, подъехал мотоцикл.

– Патруль особой службы. Предъявите документы.

Варя обмерла.

– Ваши документы, – нетерпеливо повторил офицер.