Генетика любви

– Как ты меня нашел? Почему вообще искал?

– Искал потому, что ты ушла с крыльца. Я почувствовал это сразу по бета-колебаниям. Встал и пошел искать тебя – вначале дома, потом спросил у встретившихся по пути кадетов, не видел ли кто роскошную цваргиню, от красоты которой слепит глаза…

Я все же не удержалась и легонько стукнула Себастьяна по бедру. Нет, ну что за дела? Он только что чуть резонатора не лишился! Инвалидом мог на всю жизнь стать…

– Представь мое удивление, когда выяснилось, что никто не видел Орианн Ор’тэйл, – словно не почувствовав шлепка, продолжил цварг.

Он галантно подал руку, будто мы были не в траве и грязи среди бесконечного потопа, а на светском рауте в Серебряном Дворце. Я ухватилась обеими руками за его запястье и с трудом поднялась, стараясь игнорировать боль в лодыжке.

– Я написал Грегори, что ты срочно мне нужна. Это вопрос жизни и смерти, и если я тебя не найду, то случится что-то плохое.

– Ты обманул его! – возмутилась я. – Я три дня у твоего окна сидела, ты пришел в себя! И… это не отвечает на вопрос, как ты понял, где меня искать. Ректор понятия не имеет, что я отправилась на Авалон. Я никому не говорила.

Вокруг творился какой-то хаос, но мне почему-то надо было знать ответ. Себастьян улыбнулся.

– Он не знал, но я сделал логический вывод исходя из той переписки, что он переслал, и того, что нашел на планшете. Ты оставила его у родителей на крыльце. Не забывай, мой отец инженер и об определенных вещах я могу догадаться. Из твоих расспросов четко следовало, что ты хочешь заменить компрессоры гравитацией. А какой из ближайших островов самый нестабильный? Авалон.

Я беззвучно ахнула. Нет, рассудительность и логичность Себастьяна удивления не вызывали, но вот способности доморощенного детектива поразили.

– Ты с него еще и переписку стребовал?

– Конечно, – не моргнув глазом ответил этот обманщик. – Это же был вопрос жизни и смерти, Грегори не мог не помочь. А на острове я нашел тебя по запаху эмоций.

Мне осталось лишь всплеснуть руками.

– Надо найти укрытие. Я уверена, что нас пустят в любой из домов, но вот только…

«У меня болит нога, и я не могу точно понять, куда идти».

Но остаток фразы я не успела произнести. Себастьян подхватил меня на руки, заставив замолчать и судорожно вцепиться в его широкие плечи.

– У меня другое предложение. Тряска уже закончилась, дождь через час-другой тоже прекратится. А тебе сейчас нельзя ходить, разбередишь травму.

И с этими словами он пошел к ближайшему огромному дереву-бутылочнику и ударил по коре хвостом. Шип проломил кусок коры внутрь, а дальше цварг поставил меня на землю и, помогая себе руками, проковырял внушительную дыру в дереве.

– Мама рассказывала, что однажды им с отцом пришлось провести в подобном стволе всю ночь, – прокомментировал цварг свои действия, отрывая очередной крупный шмат коры. – Тогда Соло еще не был стабилизирован и как звезда-магнитар оказывал дополнительное воздействие, тем самым многократно увеличивая последствия землетрясений на Юнисии. На том острове не было ни строений, ни нормальных укрытий…

– И что?

– Как видишь, все обошлось. Бутылочники полые внутри и имеют очень крепкие корни. Идеальное убежище во время ливня, шторма или сейсмической активности. После тебя…

Он жестом, каким приглашают дам на танец, указал на темное, но сухое нутро дерева.

Я вздохнула, подобрала прилипшее к ногам платье и переступила вначале здоровой ногой, затем аккуратно подтянула ушибленную. Сразу стало тише и чуточку теплее, а в нос ударил запах влажной древесины. Следом в своеобразное укрытие забрался Себастьян, закрывая спиной проем и занимая своим крепким телом все свободное пространство бутылочника. С ним стало тесно, но теснота эта была приятной. Несколько секунд мужчина смотрел на меня, а затем положил горячие ладони на мою талию.

– Орианн, я не солгал Грегори. Это правда. Когда ты сегодня молча ушла, да еще и раньше, чем уходила в предыдущие дни, у меня как будто кто-то кусок сердца вынул из груди. Я не могу без тебя.

Его руки согревали даже через ткань. Я положила голову на его грудь и среди множества запахов различила такой родной и знакомый аромат Себастьяна. Этот мужчина, даже будучи с острой бета-недостаточностью, принялся меня искать, сообразил в два счета, куда я направилась, не раздумывая накрыл собой, приняв удар от падающего дерева, а потом, чутко уловив боль в лодыжке, донес до укрытия на руках.

В глазах предательски защипало. Я не выдержала и всхлипнула, принявшись шарить по его карманам. Все-таки в беременность гормоны бурлят…

– Где же оно? Где?..

– Кто? – удивленно спросил Себастьян, явно не поняв, почему я вдруг начала щупать его через ткань брюк.

– Швархово кольцо! Тебе так важно, чтобы я его носила. Хорошо, буду носить… – В этот момент пальцы наткнулись на что-то крохотное и твердое, и я вытащила драгоценность наружу. – О, вот же оно!

Я надела знакомое кольцо на безымянный палец и подняла руку выше, демонстрируя драгоценность. Даже в полутемном нутре дерева черный муассанит переливался всеми гранями.