Генезис и структура квалитативизма Аристотеля

Перейдем теперь к более подробному и последовательному анализу концепции генезиса, развитой Аристотелем в книгах «О возникновении и уничтожении». Аристотель строит свою концепцию возникновения и уничтожения вещей, отталкиваясь от критического анализа своих предшественников: Анаксагора, Эмпедокла, атомистов и Платона. У Анаксагора постулируется бесконечное множество начал. Аристотель их называет гомеомериями. Согласно этой точке зрения, стихии (огонь, вода, земля, воздух) являются собранием гомеомерий. Аристотель усматривает у Анаксагора логическую непоследовательность: признавая множество начал, Анаксагор не может отличить возникновение от качественного изменения.

Атомисты, считает Аристотель, создали гораздо лучше разработанное учение, чем Анаксагор и Эмпедокл, внеся определенную ясность в понимание различий между понятием возникновения и понятием качественного изменения вещи. Однако и атомистическая позиция не может удовлетворить Аристотеля. Он критикует Демокрита в первую очередь за то, что атомист отрицает самостоятельное бытие большинства чувственно воспринимаемых качеств. Эти качества, делающие вещь доступной чувственному восприятию, сводятся Демокритом к взаимной ориентации и движению атомов, наделенных определенной формой. У Платона эта редукционистская тенденция в известном смысле представлена еще резче, так как основу чувственно воспринимаемых тел и их превращений образуют математические объекты – треугольники. Согласно же Аристотелю, невозможно никакими математическими операциями с математическими объектами образовать физический объект. Плоские треугольники Платона могут образовать лишь контуры объемного тела, но не сам физический объект с его качествами. Общий итог критического анализа Аристотелем атомистической и платоновской теорий вещества таков: физический, т. е., согласно Аристотелю, по самой своей сути качественный объект, не может быть образован из лишенных этих качеств микрообъектов. Качество мыслится Аристотелем как инвариантное основание физического мира, как его начало, как его подлинный конститутивный элемент и самодействующая сила.

Причину критикуемой им редукции качества, как мы уже отмечали, Аристотель видит в «недостаточности опыта». Он говорит: «Кто живет вблизи явлений природы, тот способен выдвигать такие принципы, которые удовлетворяют обширной цепи [явлений]. Злоупотребление отвлеченными рассуждениями, напротив, искажает наблюдение фактов» (GC, I, 2, 316а 6–9). Аристотель противопоставляет тех, кто рассуждает умозрительно (λογικῶς), опираясь на диалектику и абстракцию, тем, кто мыслит физически (φυσικῶς), сохраняя специфические особенности вещей, чувственно воспринимаемое многообразие их качеств. Однако этот на первый взгляд чисто эмпирический подход Аристотеля имеет внутреннее теоретическое обоснование. Он обусловлен всем строем его мысли и является существенной инновацией, меняющей направление и характер всего идущего от Платона мышления. Здесь не может быть речи только о различии между рационализмом Платона и эмпиризмом Аристотеля. Сама «сенсуалистическая» эмпиричность Аристотеля, фиксирующая действительную специфику его философии в целом и физики в частности, имеет свою рациональную теоретическую подоснову, раскрываемую прежде всего в универсальных понятиях его метафизики.

В критике атомистов Аристотель выступает как теоретизирующий эмпирик против «крайностей» чистого умозрения. Его основное возражение против атомистического понимания изменения (перемена в атомном составе), возникновения (соединение атомов) и уничтожения (разъединение атомов) состоит в том, что разделение составных частей способствует не только уничтожению, но и рождению, а соединение – не только рождению, но и уничтожению. Аристотель говорит: «Если вода разделена на мельчайшие частицы, то рождается сразу же воздух, в то время как, если частицы воды соединены, то воздух рождается очень медленно» (GC, I, 2, 317а 28–30). Итак, согласно Аристотелю, соединение и разделение не могут однозначно определять возникновение и уничтожение вещей.