Гениальный наставник (СИ)

Слава богам, сейчас больше волновал экзамен, а не очередной придурок, которому придали злой смелости садисты-наблюдатели. Повторив про себя эту мысль, Канкуро окончательно отделался от неприятного осадка и скрылся в туалете, который, вот удача, оказался пустым. Не став тратить время, Канкуро руками Карасу расстегнул наручники, вытащил из кармана тонкий свиток с запечатанными в нём простыми карандашами и подошёл вплотную к самой марионетке.

Песчаная маскировка немного осыпалась, открыв невооружённому глазу объектив камеры. Небольшой механизм работал на чакре и записывал своего рода фильм, который мог «посмотреть» только сам хозяин чакры. Относительно простая, но редкая и действенная техника, чем-то схожая с Третьим Глазом, главное здесь было — идеально контролировать чакру. Канкуро ухмыльнулся, складывая серию печатей. Не бывает кукловодов с плохим контролем.

Скорописью Канкуро также овладел, ещё когда сопляком учился в Академии, так что был уверен, что не опоздает. Разве что «фильм» мог затянуться.

Дело оказалось всё-таки более муторное, чем ожидалось. Скрупулёзно отмерив расстояние между воображаемыми клетками для ответов, Канкуро записал в нужном порядке всё, что выяснил, и настало наконец самое сложное.

Фуинджутсу.

Если бы Канкуро владел этим искусством как следует, то давно не носил бы Карасу и Куроари обёрнутым в бинты грузом. Те хранились бы в свитке печати, как делал Сасори-сенсей лет с одиннадцати, но на этом поприще Канкуро достиг лишь небольшого мастерства. Развернув миниатюрные свитки тонкой хрупкой бумаги, он положил их рядом с основным свитком, сплёл пальцы в ещё одну печать — и записи, пропитанные чакрой, живыми строками поползли в маленькие свёртки-шпаргалки.

Вот теперь можно было и возвращаться. Тщательно убравшись за собой, Канкуро отправился обратно, так же медленно и в наручниках. Карасу под видом наблюдателя открыла дверь и вошла первой, следом внутрь шагнул Канкуро — и со всех сторон сдавила прямо-таки гнетущая тишина. Не стучали карандаши. Не раздавались нервные вздохи. Только неприлично громко тикали часы.

И смотрел экзаменатор. Морино Ибики. С усмешкой:

— Счастливчик. Твоё кукольное представление не должно было так затягиваться.

Он знает о Карасу! Канкуро нахмурился, ожидая последствий, но ему разрешили садиться. Ничем не выдав минутное смятение, он направился к себе и, когда проходил мимо Темари, обронил ей на парту один из запечатанных текстов. Если его развернуть у нижнего правого угла листа, все освобождённые из свитка записи переползут на отведённое им место. Этим и занялся Канкуро, когда наконец-то сел. Секундное дело.

Зато, кажется, теперь у всей команды в сумме набиралось тридцать баллов, по десять на каждого. Задача была выполнена идеально.

Единственной проблемой Сасори-сенсей назвал таинственный десятый вопрос, про который он ничего не выяснил. Вероятно, те самые «особые критерии оценки», так беспокоившие Баки, одного из отцовских джонинов.

— Теперь я объясню, — как раз продолжил говорить Ибики. — Это — безнадёжное правило.

Канкуро не совсем понял, что здесь происходит, но предположил, что как раз десятый вопрос. Все напряжённо следили за Ибики, кто сжимал кулаки, кто сглатывал, кто вертел в руках карандаш, пытаясь успокоиться. Тот выдержал паузу и продолжил прежним угнетающим тоном:

— Сначала вы все должны выбрать, желаете ли взять этот десятый вопрос или нет.

— Выбрать?! — вдруг возмутилась Темари, Канкуро даже оглянулся. — Что будет, если мы выберем «нет»?!

— Если вы решите не брать десятый вопрос, ваши баллы будут снижены до нуля, — Ибики ухмыльнулся, — другими словами, вы будете отчислены. Вместе с товарищами по команде.

Выбор.

Настроение медленно начало портиться. Ни Канкуро, ни Темари, ни Гаара не имели права отступать, ни по здравом размышлении, ни из страха. Выбор? Как будто у них он был. Что это за десятый вопрос? Его придётся во что бы то ни стало решить, иное просто не вариант.

— Есть и другое правило. Если вы выберете этот вопрос и ошибётесь, то…

То что?!

— …потеряете право стать чунином навеки.

— Что за тупое правило! — вскочил с места какой-то собачник с мелким щенком на голове. — Здесь должны быть и те, кто уже сдавал похожий экзамен в прошлом году!

В ответ Морино Ибики тихо, недобро, сдержанно засмеялся. Тяжело посмотрел на собачника, затем — на весь остальной зал и заявил внушительным тоном, в котором перекатывалось, точно гром, чувство явного превосходства:

— Вам не повезло. В этом году правило — это я.

Именно поэтому Морино дал всем возможность уйти и попытаться сдать в следующий раз. Исчезнувшее было давление вернулось, стало заметно, как напряглись остальные, те, кто мог выбирать. Канкуро такого права не имел и всё равно чувствовал себя курицей в печи: сумеет ли ключевая команда Песка ответить на десятый вопрос? Неважно, станет ли он когда-либо чунином, все эти решения, принятые не Каге, можно было обойти, отменить, отмахнуться от них. А вот пройти первый этап именно сейчас…

Когда некоторые сдающие встали из-за парт, выбрав отказ от вопроса, Канкуро им даже позавидовал.