Гений

Его слова напоминают мне те, что произнесла некоторое время назад я сама, посещая Дэя в камере Баталла-Холла.

Военный наскоро салютует и закрывает дверь. Мы остаемся вдвоем. Я поднимаю взгляд, не двигаясь со своего места на краю кровати. Кандалы, сковывающие руки, звякают в тишине. Президент не в официальном облачении, на нем длиннополый пиджак с красной лентой спереди во всю длину, остальная одежда изящно проста (черная рубашка, темный жилет с шестью сияющими пуговицами, черные брюки, высокие черные ботинки). Блестящие волосы аккуратно расчесаны. На поясе одиноко висит пистолет, но Президент не успеет его вытащить и выстрелить, если я решу атаковать. Он явно демонстрирует мне доверие.

Рейзор говорил: если я почувствую, что могу сама убить Президента, то должна воспользоваться возможностью. Но вот когда он оказывается передо мной неожиданно уязвимым, я сижу без движения. И потом, если я убью его, то никогда больше не увижу Дэя. И в живых не останусь.

Анден садится рядом, но на некотором расстоянии. Меня внезапно охватывает смущение — сижу тут в ночном белье, плечи опущены, волосы не расчесаны, а рядом со мной прекрасный принц Республики. Я распрямляюсь и как можно величественнее поднимаю голову. Я — Джун Айпэрис, напоминаю себе. Я не позволю ему увидеть хаос, что терзает меня.

— Хотел сообщить, что вы оказались правы. — В голосе Андена слышится неподдельная теплота. — Сегодня днем из моей охраны пропали два человека. Убежали.

Две подсадные утки Патриотов исчезли, как и планировалось. Я вздыхаю и смотрю на него с отрепетированным облегчением — на случай, если эту сцену видит Рейзор.

— И где они теперь?

— Мы не знаем наверняка. Разведчики пытаются их найти. — Анден на мгновение соединяет руки в перчатках. — Коммандер Десото утвердил новый порядок ротации сопровождающих нас военных.

Рейзор. Он ставит на стратегически важные места своих людей, постепенно готовясь к покушению.

— Я бы хотел поблагодарить вас за помощь, Джун. И еще извиниться за испытание на полиграфе, которое вам пришлось пройти. Очевидно, допрос вам не доставил удовольствия, но он был необходим. В любом случае я благодарен вам за честные ответы. Вы пробудете здесь еще несколько дней, пока мы не убедимся, что опасность со стороны Патриотов миновала. У нас, возможно, появится к вам еще несколько вопросов. А потом мы решим, как вернуть вас в ряды солдат Республики.

— Спасибо, — говорю я, чувствуя абсолютную пустоту этого слова.

Анден подается ко мне:

— Все, что я говорил за обедом, абсолютно серьезно.

Он быстро шепчет слова, его губы едва двигаются. Он нервничает. Внезапный приступ страха охватывает меня — я прикладываю палец к губам и смотрю на Андена остерегающе. Его глаза распахиваются шире, но он не отстраняется. Он легонько прикасается к моему подбородку, потом подтягивает меня к себе, словно собираясь поцеловать. Его губы замирают у моих, чуть касаясь моей щеки. Мурашки бегут по спине, пробуждая чувство вины.

— Так камерам не видно, — шепчет он.

Хороший способ поговорить приватно; если охранник засунет внутрь голову, то решит, что Анден целует меня украдкой. Безопаснее, если о нас пойдут слухи. Патриоты же решат, что я реализую их планы.

Я чувствую теплое дыхание Андена на своей коже.

— Мне нужна ваша помощь, — шепчет он. — Если вам простят преступления против Республики и вы окажетесь на свободе, сможете ли вы связаться с Дэем? Или ваши отношения теперь, когда вы порвали с Патриотами, кончены?

Я прикусываю губу. Анден произносит слово «отношения» так, что я понимаю: по его мнению, между мной и Дэем что-то было. Было.

— Зачем он вам нужен? — спрашиваю я.

Его слова звучат уверенно и безапелляционно, от чего я холодею.

— Вы с Дэем — самые знаменитые люди Республики. Заключив союз с вами обоими, я склоню на свою сторону общественное мнение, и тогда вместо усмирения повстанцев и попыток предотвратить распад страны смогу сосредоточиться на переменах, которые нам необходимы.

Голова идет кругом. Все это настолько внезапно и поразительно, что несколько секунд я даже не могу найти адекватного ответа. Анден идет на громадный риск, ведя со мной такие разговоры. Я сглатываю, мои щеки все еще горят от близости с ним. Я чуть отодвигаюсь, чтобы видеть его глаза.

— Почему мы должны вам доверять? — спокойно спрашиваю я. — Почему вы думаете, что Дэй захочет помогать вам?

Взгляд Андена чист и целеустремлен.

— Я хочу изменить Республику. И начну с освобождения брата Дэя.

Во рту разверзается пустыня. Мне вдруг хочется говорить громко, чтобы слышал Дэй.

— Вы намереваетесь освободить Идена?

— Его вообще нельзя было задерживать. Я освобожу его вместе со всеми остальными, кого используют на линии фронта.

— Где он? — спрашиваю я. — Когда вы…

— В последние несколько недель Идена возят вдоль линии фронта. Мой отец арестовал его вместе с десятком других зараженных в ходе реализации новой боевой инициативы. Их главным образом используют в качестве живого биологического оружия. — Лицо Андена мрачнеет. — Я собираюсь закрыть этот безумный цирк. Завтра я выпущу приказ — Идена увезут с фронта на лечение.