Гений

— Слушай, Дэй, — шепчет он. — Сегодня в Ламар по железной дороге прибывает груз. Там куча оружия, снаряжения, еды и всего, что нужно на передовой. А еще целый воз лабораторного оборудования. Мы должны похитить провиант и взорвать вагон с гранатами. Это наше задание на вечер.

Теперь Джун говорит с охранником, стоящим у двери, но я ее почти не слышу. Рейзор закончил свою речь и погрузился в беседу с двумя повстанцами, оба они время от времени показывают на монитор, потом что-то рисуют у себя на ладонях.

— Какой смысл взрывать вагон гранат? — спрашиваю я.

— Операция прикрытия — имитация покушения. Президент изначально должен был прибыть сюда, в Ламар, по крайней мере до разговора с Джун. Сегодняшняя операция имеет целью убедить Президента — если он еще не убедился в том, что Джун говорит правду. А кроме того, у нас появляется неплохая возможность украсть немного гранат. — Паскао потирает ладони, на его лице чуть ли не маниакальное ликование. — Мм… Нитроглицерин. Я и еще трое неуловимых займемся поездом, но нам понадобится особый неуловимый, чтобы отвлечь солдат и охрану.

Я вскидываю брови:

— Что значит — особый?

— Это значит, — многозначительно говорит Паскао, — что Рейзор именно поэтому и решил принять тебя, Дэй. Это наш первый шанс продемонстрировать Республике, что ты жив. Вот почему Каэдэ вернула твоим волосам первоначальный цвет. Когда пойдут разговоры, что тебя видели в Ламаре на разграблении республиканского поезда, люди запляшут от радости. Тот самый пресловутый маленький преступник Республики, которого правительство пыталось казнить, все еще жив и действует! Если это не разбудит народ, не спровоцирует восстание, значит вообще все наши усилия бесполезны. Наша цель — создать в стране хаос. Когда завершим операцию, народ воспылает к тебе такой любовью, что станет слюной исходить при одном слове «революция». Идеальная атмосфера для убийства Президента.

Эмоции так переполняют Паскао, что я даже чуть улыбаюсь. Борьба с Республикой? Вот в чем смысл моего появления на свет.

— Ты давай поподробнее, — говорю я, подчеркивая слова жестом.

Паскао кидает взгляд на Рейзора — тот все еще обсуждает планы с другими Патриотами, — потом подмигивает мне:

— Наша команда отцепит вагон с гранатами милях в двух от станции. Нужно, чтобы ко времени, когда мы туда доберемся, там была лишь горстка солдат. А теперь внимание. Обычно у железнодорожных путей мало охранников, но сегодня дела обстоят иначе. Республика объявит на нас охоту, когда Джун сообщит о покушении. Нужно быть готовым к тому, что солдат будет больше. Выиграй для нас время — отвлеки их, пусть они тебя заметят.

— Хорошо. Я выиграю для вас время. — Я складываю руки на груди и смотрю на него. — Просто скажи, где я должен быть.

Паскао ухмыляется и сильно хлопает меня по спине:

— Отлично! Ты лучший неуловимый среди нас, ты без проблем собьешь солдат со следа. Встречаемся через два часа у входа, через который тебя привели. Оторвемся по полной! — Он щелкает пальцами. — Да, и не обращай внимания на Бакстера. Он просто злится, что я и Тесс относимся к тебе по-особому.

Как только он уходит, я снова устремляю взгляд на экран и теперь уже не могу оторвать глаз от Джун. Трансляция идет и идет, а до меня долетают отдельные фразы из разговора Рейзора с Патриотами:

— …достаточно, чтобы понять, что происходит. Она его подготовила.

Джун на экране, кажется, дремлет, уткнувшись подбородком в колени. Я теперь не слышу ни звука, но не придаю этому значения. Потом вижу, как кто-то входит в ее камеру — темноволосый молодой человек в элегантном черном пиджаке. Президент. Он наклоняется и заговаривает с ней, но я не могу разобрать слов. Когда он подходит ближе, Джун напрягается. Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Все голоса и шум вокруг меня словно смолкают. Президент берет Джун за подбородок и подтягивает ее лицо к себе. Он делает то, что, как я считал, позволено только мне. Меня вдруг сотрясает чувство утраты. Я отрываю взгляд от экрана, но и краем глаза вижу, что он целует ее. Целует, кажется, целую вечность.

Потеряв дар речи, я смотрю, как они наконец отстраняются друг от друга и Президент выходит из комнаты. Джун, съежившись, сидит на кровати. Что сейчас происходит в ее голове? Я больше не могу смотреть. Я уже собираюсь отвернуться и идти за Паскао — прочь от толпы зрителей, от экрана…

Но что-то привлекает мое внимание. Я смотрю на монитор. И тут я вижу, как Джун подносит два пальца ко лбу — наш условный знак.