Гений клана

Мик продолжал изливать душу, в то время как Элин силился понять, как именно ему лучше будет поступить. С одной стороны, Мик был его другом, которому следовало бы помочь, но с другой – толку от этой помощи практически не будет, если нынешний глава Нойр не решит положить на это несколько лет. Нельзя было просто взять и сделать из анимуса средних талантов сверхчеловека, как бы сильно ни было это желание.

И это было обидно вдвойне, ведь впервые с момента перерождения Элин не мог сколь-нибудь значительно повлиять на ситуацию. Все восемьдесят лет его опыта спасовали перед такой, казалось бы, малозначительной проблемой – отношением к нему друзей, что остались далеко позади. Всё то, чего он добился, возвело между Элином Нойр и Миктоном Гавюэром непреодолимую стену, имя которой – положение. И Мик в этом уравнении лишь олицетворял тех, кто ещё в начале лета стоял вровень со старым наследником Нойр.

Перерождённому и самому было горько это признавать, но даже начни он тянуть верного товарища вверх, начни помогать всеми правдами и неправдами – и ему бы это лишь навредило. Мик сам по себе был из тех людей, что или добиваются всего сами, или гаснут: о том Элин не знал точно, но догадывался ещё в прошлой жизни. Проверять же догадки он не собирался, так как ценой ошибки стала бы судьба его друга.

Оказавшись в такой двоякой ситуации, анимус просто не знал, как следует поступить. Разорвать отношения, поставив в них жирную точку, неприятно самому. Попытаться ввести Мика в высшее общество не даст уже это самое общество, так как Мик был осуждён на десять лет труда во благо Китежа. Третьим же вариантом было продолжение дружбы, но Элин не мог не понимать, что тогда встреча даже раз в неделю-две уже будет за счастье. Останется ли сам Мик доволен таким исходом, большой вопрос, ответ на который с немалой вероятностью будет отрицательным.

– Твоей вины в моей ошибке нет и быть не может, но я был бы благодарен, будь ты со мной капельку честнее.

– До какого-то момента я боялся говорить об этом хоть кому-то, Мик. – Элин склонялся то к одному варианту, то к другому, пока, наконец, его решительность не поборола неуверенность. – Не так давно об этом узнал учитель, а теперь узнаешь и ты. Помнишь тот день, экскурсию? В ночь перед ней в мою голову вторглась жизнь другого меня, прожившего не самую радостную жизнь. Он умер восьмидесятилетним старцем, и части его истории я вижу до сих пор. Вижу – и использую себе на пользу.

– Образы? Как сны, что ли?

По лицу Мика было видно, что такое откровение заставило его растеряться. Немудрено: в конце концов, о подобных вещах прежде не писали даже сказок. Как же, самое большое желание любого человека – прожить жизнь так, чтобы ни о чём не сожалеть. А Элин хоть и переродился, но уже не мог сказать, что за ним нет сожалений. Пусть косвенно, но он спровоцировал бойню, унёсшую немало жизней соклановцев его лучшего друга.

– Да, как сны. Очень реалистичные, обрывистые сны, ощущения и знания из которых позволили мне так быстро стать тем, кто я есть.

В глазах Гавюэра зажглось понимание, после чего перерождённый добавил:

– Не исключаю того, что изменилась даже моя личность. Но об этом лучше никому не говорить.

– Я всё равно не могу поверить в то, что ты, книголюб и тихоня, за счёт каких-то образов превратился в себя нынешнего. Зачем ты вообще это начал?

– Не веришь в мои амбиции? – Элин, заканчивая работу над кругом, ухмыльнулся. – Правильно делаешь. Просто, Мик, в этих снах Китеж пал. Был уничтожен ордой демонических зверей пять лет спустя относительно того момента, в котором мы находимся. И эта картина стоит перед моими глазами так, будто я был там лично. Словно это именно я, а не кто-то ещё бродил среди руин, натыкаясь на трупы своих родных, друзей, соклановцев…

– Хватит. По глазам вижу, как тебе хреново. Не стоит… вспоминать это из-за меня, – сказал Мик – и попал в точку. На Элина действительно накатила какая-то давящая тоска, быстро отступившая, но не пропавшая полностью. – Лучше расскажи, в чём суть этого ритуала.

– Суть… – Экс-абсолют одним махом избавился от каши в своей голове, настроившись на рабочий лад, как вдруг…

«Сентиментальность – не порок, Элин. Без этого качества ты бы убил меня ещё тогда…» – бросила змейка, лучась совершенно искренней благодарностью и затаённым счастьем. Да, оказалось, что сиять можно и тем, что ты пытаешься скрыть.

«Знаю, змейка. И я об этом не жалею, так что не надумай себе всякого».

«А я должна?» – Мысль-насмешка не требовала ответа, что позволило Элину вернуться к разговору с Миком спустя долю секунды после того, как его от него отвлекли. Что ни говори, а телепатическое общение было много практичнее устного.

А ещё всякая ложь, облачённая в мысль, воняла похлеще протухшего мяса.

– Суть в том, что вся эта грязь соберётся вокруг рун, после чего начнёт постепенно на тебя изливаться. Неподготовленного человека это сломает, но ты, при моей поддержке, выдержишь – и приобретёшь временный иммунитет к такому воздействию, которого тебе хватит, чтобы разобраться в себе и найти корень проблемы.

– Так просто?