Гений места, рождающий гениев

Вторая причина появления этой надписи – амбиции Екатерины II. Императрица не имела в своих жилах ни капли крови династии Романовых. Ее оставалось опираться на дворянство, подкупаемое фантастическими привилегиями, и воображать себя наследницей и продолжательницей Петра I. Этот код малозначим для потомков, но был очень понятен для современников: Екатерина II «делала» себя преемницей Петра, творила законные основания своего пребывания на троне. На одной из складок плаща Петра I скульптор оставил надпись «Лепил и отливал Этьен Фальконе парижанин 1778 года». Но надпись малозаметна и на прочтение образа воздействия не оказала.

Символики отождествления Российской империи с Римской в Петербурге вообще гораздо больше, чем сразу кажется. Д. С. Лихачев справедливо заметил: «Петру бесспорно принадлежит смена всей знаковой системы Древней Руси. Он переодел армию, переодел народ, сменил столицу, перенеся ее на Запад, сменил церковнославянский шрифт на гражданский, он демонстративно нарушил прежние представления о благочестивейшем царе и степенном укладе царского двора»41.

В знаковой системе, нужной для новой империи, огромное место занимают символы, восходящие к Риму: хотя бы использование золотой, солнечной краски. Прежнее знамя Московии – сине-краснобелое, «русский триколор», а на нем – золотой двуглавый орел, было утверждено Боярской думой в 1669 году. Петр поменял геральдику: орел стал черным и держал карты четырех морей. А фон, на котором изображен орел – золотой. Напомню – золотой цвет был официальным цветом для казенных зданий. Даже здания учебных и научных учреждений окрашивались золотой краской, а «желтый дом» в переносном значении означал «сумасшедший».

Римская символика считалась самой «политкорректной», именно поэтому Петербург украшают в таком количестве посейдоны, нимфы, атланты, которые держат небо на каменных руках, и так далее.

Но возможны и другие понимания, присоединение других смыслов. Святой ли он – всадник, вздыбивший коня на краю дикой скалы и указующий в бездну? Скорее всего, первоначально именно в среде старообрядцев родилась версия, что в облике Петра изображен не кто-нибудь, а один из всадников Апокалипсиса. Всадник, имя которому смерть, и ад следовал за ним. Но кто бы первым ни придумал – монумент вполне можно «прочитать» и таким образом. Даже венок на голове Петра понимается как языческий символ – ведь римская языческая символика как нельзя более уместна на челе адского существа.

Впервые об этой версии «прочтения» Медного всадника – как всадника Апокалипсиса – я слышал от пожилого родственника, весьма ученого человека. Говорил старик с юмором, немного насмехаясь над «малограмотными старообрядцами», но главное – он об этой версии знал.

Конечно, символика Медного всадника не ограничивается сказанным. Медвежья шкура, на которой сидит Петр, символизирует Россию? Это тоже может стать источником весьма интересных «прочтений». Наверняка существуют, тем более, неизбежно появятся новые культурные коды для понимания этого памятника… Мы уже «читаем» Медного всадника не так, как его «написал» Фальконе, а наши правнуки тоже увидят его иначе, чем мы.

Понимание и воздействие

Независимо от меры нашего понимания Медный всадник действует на нас. На зрителя влияют символы, лежащие в основе композиции памятника. Включаются другие коды, лежащие в более общих, более примитивных пластах культуры, если даже стоящий на Сенатской площади россиянин не слышал никогда о культе Петра – ни о прижизненном, ни о посмертном. Допустим, он никогда не читал строк «…Россию вскинул на дыбы» и понятия не имеет, почему этот исполин назван Медным всадником. Даже тогда действует сама по себе символика: вздыбленный конь, лавровый венок, простертая рука… Все это сообщает человеку ощущение некоего величия – как памятники Древнего Рима. У не ведающего российской истории русскоязычного туземца из глубины России возникнет не логическое понимание, а эмоциональное переживание.

Вместо четкого «Величие Петра – величие российской империи» адресант оказывается в силах понять лишь смутное «величие… неизвестно кого и чего». И трудно сказать, какие фантастические очертания примет российская история в его девственной голове, какими смыслами наполнит он Сенатскую площадь. Еще сильнее будет отличаться «прочтение» текста памятника в культурах европейских народов. «Медный всадник, яр и мрачен, все так же скачет наугад», – писал Адам Мицкевич.