Гений места, рождающий гениев

Петербург породил огромное количество ученых и рождает их сейчас. Но ученые в разное время трудились в очень разных условиях. До середины XIX века это были в основном представители образованной и богатой верхушки общества (или те, кто пристроился в тени этих богатых и знатных). С конца XIX и до конца XX века – это сотрудники высших учебных заведений или разного рода академических или прочих научных учреждений. В советское время у них как-то и не было других возможностей, кроме как трудиться в этих «храмах науки». С середины ХХ столетия все чаще и чаще ученые оказывались отторгнуты академической средой. В советское время они были маргиналами этой среды (Льва Гумилева не пускали на исторический факультет, он преподавал на географическом, фактически читая публичные лекции; Льва Клейна попросту посадили в тюрьму, подыскав подходящую статью).

Сегодня ученый сможет вернее всего реализовать себя, став предпринимателем и работая на самого себя. Или – став человеком интеллектуальной профессии, которая оплачивается: писателем, режиссером, аналитиком. Или в технонауке, выдавая результаты, которые можно использовать для производства. Часть таких людей сможет сделать нечто значительное для рационального познания окружающего мира. Вопрос: где именно, в какой части Петербурга и каким именно способом они смогут себя реализовать?

Глава 2. Петербург – странности судьбы

Судьба одних городов очень тесно зависит от судьбы государства. Удел других оказывается совершенно независимым от истории государств и империй, торговых путей и «величия» владык любой степени вменяемости.

Маленькая Лютеция, она же Паризия, в V–VII веках оставалась совершенно ничтожным городишком в сравнении с Суассоном или Орлеаном. Паризию не делали своей резиденцией могущественные епископы и короли. Тем не менее с XIII–XIV веков Париж – центр торговли, науки, культуры, моды, источник постоянных новаций решительно во всем. Он чрезвычайно заметен в европейской жизни. Заметен совершенно независимо от того, был он столицей или нет. Среди прочего, многие считают парижский университет первым «настоящим» университетом. Разрастаясь по каким-то неведомым законам, город буквально вынудил сделать себя столицей Франции.

Краков был столицей Польши в XI веке. С 1569 года он оставался столицей королевства, однако столицей всей Речи Посполитой стала Варшава. После нашествия шведов в XVII веке Краков сильно запустел. Но… краковский или яголлонский университет – интеллектуальная столица Польши на протяжении веков. В судьбе Кракова явно есть нечто, прямо роднящее его с Санкт-Петербургом. Столичности Краков давно лишен, но остается независимо от этого городом культурных новаций.

Упсала без особой помощи властей предержащих выросла из языческого, затем христианского культового центра в университетский город общеевропейского значения. Не в королях и епископах дело… Скорее, это сама Упсала стала резиденцией архиепископа, центром торговли всей южной Швеции, местом коронации королей и проведения мероприятий национального масштаба. В XIX веке мрачноватая слава клерикализма и реакционности пришла к Упсале. Свободомыслящие шведы начали противопоставлять ее «просвещенному» и «современному» Стокгольму. Но ведь и такая слава приходит не посредством государственных указов. Так же «самостоятельно» стал крупнейшим культурным центром Мюнхен.

Существуют города, в которых, подчиняясь еще неясным законам общественного развития, происходит активное развитие культуры – выражаясь по-ученому, культурогенез. В этих городах складывается местный по происхождению культуроносный, культуротворческий слой. Население города по непонятной причине начинает особенно активно заниматься науками и искусствами и добивается в этих занятиях многого. Конечно, заниматься творчеством куда удобнее, если полон кошелек, а город имеет какие-то свои права и привилегии. Во-первых, в богатый город стекаются люди, и не самые худшие; да нужных людей богатый столичный город может еще и сознательно привлекать. Во-вторых, в богатом городе у творцов культуры есть возможность не тачать сапоги или вывозить мусор, а получать плату за совсем иной труд. Холст, подрамники, мастерские и уж тем паче бронза стоят денег. Как и типографии, и металлические литеры, и краска, и бумага, превращаемая в книги.