Гении разведки

И лишь Марко высказывал недовольство: в прошлый раз ты приготовила гораздо вкуснее. Да, нелегалу надо быть и незаметным, и в то же время интересным: иначе к тебе и ходить не будут, и не заинтересуются. А она была невероятно интересной — прекрасно разбиралась в искусстве, особенно живописи, и очень хорошо рисовала. У нее была блестящая библиотека, много фотографий, рисунков…

Были ли они счастливы? Уже в Москве Марья Павловна говорила мне, что в принципе — да. У нелегалов так бывает. Женились по приказу, а жили вполне нормально. Боевые товарищи, они сошлись, прекрасно понимали друг друга, стали настоящей семьей. И когда Марко после восьми лет жизни внезапно скончался от сердечного приступа, Африкита страдала страшно.

Только не надо этих вопросов: «а что они делали в этой одной стране?» Мы на них не отвечаем. Работали на родину. Она была связующим звеном. И когда годы спустя всплыли некоторые, лишь некоторые детали пребывания Африкиты и Марко в той самой стране, там разразилась небольшая буря. Президент, депутаты переживали: дружила ли с ними Африкита ради каких-то сведений, которые они ей точно — по их словам — не передавали, или… Хотя и не надо было Африке де Лас Эрас от них никаких сведений. Она в той стране жила, она все видела. И была человеком настолько умным, что сама могла бы рассказать парламентариям столько… Она пробыла в той командировке 22 года. И спокойно вернулась, чтобы передать свой опыт нам, ее названым детям.

Учились у Патрии

А познакомились мы с Африкой де Лас Эрас, псевдоним Патрия, благодаря нашему великолепному куратору. Он пообещал: приведу я вас к одной женщине-нелегалу — испанке. Боже мой, я всю ночь готовилась, вы себе представить не можете. Подбирала одежду, пробовала всякие там прически, готовила первые фразы на испанском.

Нажимаем мы на кнопочку звонка у ее квартиры, и выходит женщина. Синяя юбка, синяя блузка, очень все простое. Волосы седые. И она спрашивает меня по-русски: «Хорошо пахнет?» Я ничего не поняла, я же думала, что сразу заговорим по-испански, и у меня не укладывается, не звучит. И она повторяет: «Хорошо пахнет?» А это Африка пиццу приготовила, тогда еще у нас пиццы не было. И потом она улыбнулась, заговорила по-испански. Тогда я все поняла. Это была, как говорится, любовь с первого взгляда. И даже родители, особенно моя мама, это мое отношение к Африките почувствовали.

Так вот, я вам стала рассказывать, что открывает дверь пожилая женщина, лет 60–65. Но, боже мой, когда она начинала что-то говорить или мы о чем-то ее спрашивали, глаза у нее загорались и она моментально сбрасывала лет тридцать. Удивляюсь, как она перевоплощалась. С Африкитой было до того интересно!

По-русски она в то время уже говорила хорошо, хотя и с легким акцентом. Все понимала. Но сказать, что абсолютно — нет, нельзя. Иногда случались из-за этого забавные эпизоды. Когда мы однажды вместе ехали, она увидела знакомую и начала кричать той на весь автобус. Все повскакивали смотреть на интеллигентную немолодую женщину. Я ей: «Так нельзя!» А она не поняла: «Почему?» Произнесенное ею на испанском прозвучало на русском неким ругательством. И пришлось нам ей объяснять.

Столько лет прошло, но не было и дня, чтобы мы ее не вспоминали. Причем мой муж, он немножко такой педантичный. Ему нужно было знать все… И он иногда донимал наставницу вопросами. Она терпела, отвечала, объясняла. А иногда говорила ему, если в дословном переводе на русский: «Какого черта тебе нужно?!»

Некоторые ее высказывания, прогнозы — прямо провидческие, мы это сейчас видим, а тогда казались несбыточными. Потом, когда Африка ушла, мы страшно переживали, жалели, почему же мы не общались с ней еще чаще, почему не задавали еще больше вопросов. Ведь ее опыт — это было действительно что-то.

Однажды, когда мы с мужем приехали на время в Москву, она жила у нас дома все те месяцы, пока мы здесь были. Африкита играла с нашей дочкой, говорила с ней, естественно, по-испански.

Полковника помнят

И Леночка, тогда совсем маленькая, все это до сих пор помнит.

Африка де Лас Эрас ушла 8 марта 1988 года. И однажды 26 апреля, в день ее рождения, мы первый раз устроили небольшое торжество в нашем музее. Потом ездили к ней на кладбище. Мы помним этого невероятной доброты человека. Столько любви в ней было.

Конечно, мы были ее семьей. Как иностранке надо любить эту страну, чтобы отдать ей всё. И стараться вырастить преемников, сделать их такими же сильными, как она.

Я знала других нелегалов. Герои России супруги Коэн тоже работали с молодежью, как и наш нелегал Галина Ивановна Федорова. А наша Марья Павловна два года провоевала в партизанском отряде и еще 22 года проработала нелегалом.