Геном

Дезмонд не стал ждать, пока Юрий соизволит помочь в розысках Коннера. Он нанял лучших частных детективов Австралии, чтобы те выяснили, какая участь постигла брата после пожара. Потом нанял следующих в списке лучших. Раз за разом детективы заходили в тупик. Они то и дело просили денег на юристов, доступ к госархивам или экспертов, но поиски не продвигались. Дезмонд удвоил усилия.

В свободное от розыска Коннера время он пытался решить заданную Юрием загадку. По сути, вопрос сводился к тому, как мир стал таким, как сегодня. В частности, почему Австралию колонизовала Великобритания, а не Россия, Китай, Япония или Индия? Все эти страны в 1606 году, когда голландцы высадились на берегах Австралии, были мощными державами, но островной континент открыли не они. Кроме того, Западная Европа колонизовала обе Америки и острова Тихого океана, распространив свой язык и культуру, а вместе с ними — свои законы и принципы экономической деятельности. Почему?

Дезмонд начал с явного отличия — религии. Когда он представил свою теорию Юрию, тот замотал головой.

— Дело не в религии.

Дезмонд стал копать глубже, сравнивать географию, климат. Потом сообразил, что ключ к новой загадке скорее всего кроется в ответе на предыдущую загадку. Хомо сапиенсы победили конкурентов — неандертальцев, денисовцев и флорессцев, — потому что иначе мыслили. В чем состояло отличие мышления британцев, испанцев и голландцев?

Разница была очевидна.

* * *

Юрий сидел в номере Дезмонда, скрестив ноги и сложив руки на животе. Дезмонд стоял у большого — от пола до потолка — окна с видом на зеленый океан деревьев и травы с пешеходными тропами под названием парк «Виктория».

— Запад толкал вперед капитализм, — заявил Дезмонд. — Капитализм создавал стимулы для исследований, а также эксплуатации.

Юрий одобрительно кивнул.

— Половина ответа есть.

Второй половины у Дезмонда не было.

Когда Юрий вышел, Дезмонд схватил настольную лампу и хотел было запустить ей в дверь, но в последнюю секунду сдержался. Потянуло напиться.

Вместо выпивки он отправился на прогулку; он перенимал от Юрия не только фактические знания, но и терпеливость, самодисциплину.

Зазвонил телефон. Услышав голос частного детектива, Дезмонд ощутил трепет ожидания. Агента звали Арло. Новозеландец говорил резко, с густым акцентом.

— Кажись, я кой-чо раздобыл, Дези.

* * *

Они встретились в кафе на Гренфел-стрит, набитом посетителями с собаками. Люди с интересом смотрели на экраны лэптопов, в книги и лишь изредка — безразлично — друг на друга.

Агент с копной нечесаных волос выложил на круглый столик конверт из манильской бумаги и вытащил из него несколько фотокопий рукописных записей на бланках больницы — сведения о госпитализации, операциях и выписанных лекарствах. Имя пациента на бланках — Джо Блогс, австралийский вариант «имярек». Примерный возраст — 12 месяцев.

— Через два дня после пожара на вашу старую усадьбу пришли два спасателя — оценить положение и все такое. И за опрокинутым холодильником нашли малыша. Рядом лежали сгоревшие останки женщины…

— Прошу вас, говорите тише, — прошептал Дезмонд.

Он читал больничные записки, и каждое слово кинжалом вонзалось в сердце. Жажда выскочить на свежий воздух стала нестерпимой, сильнее ее было только желание дочитать все до конца и узнать правду.

Травматолог в приемном покое направил ребенка в детское реанимационное отделение. Сохранилась запись, отражающая его тревогу:

«Сильнейшее обезвоживание. Ожоги третьей степени на сорока процентах поверхности тела. Два случая ожогов четвертой степени — на правом бедре и правом трицепсе».

Дезмонд не мог оторваться от последней строки:

«Прогноз неблагоприятный».

Медбригада спасла ребенка от обезвоживания, удалила омертвевшие ткани, сделала перевязку, постаралась, чтобы он набрал вес.

На четвертый день тон примечаний сменился на положительный:

«Состояние критическое, но стабильное. На лечение реагирует».

Ребенка перевели в детскую больницу Аделаиды, где он два месяца висел между жизнью и смертью. Приходя в сознание, малыш непрерывно плакал. Ему давали успокоительное и всячески старались залечить места ожогов на лице и других частях тела. Старшая медсестра смены оставила запись:

«Тот факт, что он еще очень мал, одновременно и благо, и проклятие. По крайней мере он не запомнит свои кошмарные раны».

Арло ерзал от нетерпения.

— Эй! — крикнул он буфетчице. — Ирландский кофе маешь?

Та пробурчала что-то неразборчивое.

Арло наклонился над столом.

— Пацан — боец, Дези.

Дезмонд перевернул последнюю страницу, на которой говорилось, что пациент был отправлен в детский приют за городом.

— Где он сейчас?

Арло отодвинулся.

— Не знаю.

— Что еще принес?

— Это все.

— Все?

— Ну, я думал, ты сразу захочешь узнать…