Геном

Через год в силу вступил закон, запрещающий исполь­зование мозгов коров при изготовлении пищевых добавок для людей. В 1990 году этот запрет был распространен на использование мозгов телят. Закон мог бы быть принят и раньше, но, учитывая экспериментальные данные о том, что перекрестное заражение скрепи других видов животных, за исключением прямой инъекции в мозг, происходит крайне редко, данные меры предосторожности на тот момент каза­лись чрезмерными. Действительно, было известно, что обе­зьян практически невозможно заразить через пищу приона- ми человека, если только не скармливать им огромные дозы инфекционного материала. (Инъекция в мозг повышала вероятность заражения в 100 млн раз.) Вероятность пище­вого заражения человека прионами овец и коров казалась настолько мизерной, что говорить об опасности говядины для человека могли только паникеры.

Ученые подтверждали, что вероятность межвидовой пе­редачи прионов перорально стремится к нулю. В экспери­ментах удавалось заразить таким способом одно из несколь­ких сотен тысяч лабораторных животных. Но в этом-то и заключался просчет ученых и правительственных органи­заций. Ведь в роли подопытных кроликов оказались 50 млн граждан Великобритании. В таком масштабном «экспери­менте» дюжина случаев заражения неизбежно должна была произойти. Для политиков и простых людей «безопас­ность» является абсолютным понятием. Когда ученые за­являли, что вероятность заражения очень мала, широкие массы общественности полагали, что случаев заболевания не будет вообще, а не что их будет мало.

Коровье бешенство, как и все другие прионовые заболе­вания до этого, преподнесло ученым свои сюрпризы. Среди других домашних животных, получавших ту же самую кост­ную муку с кормом, к коровьему бешенству наиболее чув­ствительными оказались кошачьи. За время эпидемии от коровьей губчатой энцефалопатии умерли более 70 домаш­них котов, три гепарда, пума, оцелот и тигр. Но не было зарегистрировано ни одного случая болезни у собак. Будут ли люди так же чувствительны к коровьему бешенству, как кошки, или так же устойчивы, как собаки?

К 1992 году ситуация с коровьим бешенством была взята под контроль, хотя пик эпидемии еще не был пройден, учи­тывая пятилетний латентный период. Число заболевших животных неуклонно сокращалось, но истерия в обществе лишь только начала набирать свои обороты. Все большей нелепостью с этого времени начинают отличаться поста­новления правительства. Благодаря ранее принятым за­претительным актам говядина в Великобритании стала безопасной как никогда, но именно сейчас люди стали бой­котировать говядину в магазинах.

В марте 1996 года правительство признало, что по мень­шей мере 10 граждан Великобритании умерли от формы прионового заболевания, которое подозрительно напо­минало по своим симптомам коровье бешенство и не реги­стрировалось до сих пор. Паника в обществе, подогревае­мая прессой, достигла своего апогея. Дикие предсказания о миллионах новых жертв болезни воспринимались совер­шенно серьезно. Ситуацией не преминули воспользоваться компании, торгующие «органическими продуктами пита­ния». В обществе ширились слухи о том, что болезнь вы­зывают пестициды; что ученые сговорились с правитель­ством и скрывают правду; что к возникновению проблемы привели непрофессионализм и коррупция в правитель­стве; что эпидемия давно поразила Францию, Ирландию и Германию, но продажные политики не говорят об этом.

Правительство чувствовало себя обязанным каким-то образом реагировать на критику и ширящуюся панику у людей. Когда все необходимое уже было сделано, отвечать можно было только новыми бессмысленными запретитель­ными актами и законами. Так был принят закон о запрете на использование в пищу коров старше 30 месяцев — закон, который лишь подстегнул панику и разрушил отлаженную индустрию сельского хозяйства и пищевой промышлен­ности. Чуть позже под давлением европейских политиков правительство провело «селективный забой» 100 ООО голов рогатого скота, хотя в бессмысленности и расточительно­сти этого акта, поставившего многие фермы на грань разо­рения, никто не сомневался. Мероприятие было настолько несвоевременным и запоздалым, что напоминало жерт­воприношение для успокоения общественного мнения. Демонстративный забой скота не спас Англию от запрета на ввоз говядины из Великобритании в Европу. В 1997 году правительство издало новый запрет на употребление блюд из говядины с костями. Англичанам предложили отказаться от любимых телячьих ребрышек, хотя риск заразиться от употребления таких блюд не превышал риск погибнуть от удара молнии. Обжегшись на горячем, правительство ста­ло дуть на холодное, что вызывало раздражение в обществе и инстинктивное неповиновение. Я сам за собой заметил, что после принятия закона стал чаще заказывать тушеные телячьи хвосты.