Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

О старинное дело борьбы за свободу!
Не знающее равных, исполненное страсти, доброе дело,
Суровая, беспощадная, нежная идея,
Бессмертная во все века, у всех племен, во всех странах!
После странной, печальной войны, великой войны за тебя
(Да и все войны, во все времена, по-моему, люди вели за тебя — и всегда за тебя они будут воевать)
Эти песни — в твою честь, в честь вечного твоего движения вперед.
(Да, эту войну, солдаты, вы вели не только из-за самой войны,
Что-то более важное, гораздо более важное, молчаливо стояло за ее спиной; и оно выступает теперь, в этой книге.)

Ты, вселенная многих вселенных!

Кипящее начало! Заботливо выращиваемый, невидимый глазу росток! Центр всего!
Вокруг мысли о тебе вращалась война
С ее гневной, неистовой игрой причин
(И с ее обильными плодами, которые мир узнает через трижды тысячу лет),
Эти напевы — для тебя… Моя книга и эта война — это одно и то же,
Я и все мое — мы слиты с ее духом: ведь борьба велась за тебя!
Как вокруг оси вращается колесо — так и эта книга невольно
Вращается вокруг мысли о тебе.

Читая книгу

Перевод К. Чуковского.

Читая книгу, биографию прославленную,
И это (говорю я) зовется у автора человеческой жизнью?
Так, когда я умру, кто-нибудь и мою опишет жизнь?
(Будто кто по-настоящему знает что-нибудь о жизни моей.
Нет, зачастую я думаю, я и сам ничего не знаю о своей подлинной жизни,
Несколько слабых намеков, несколько сбивчивых, разрозненных, еле заметных штрихов,
Которые я пытаюсь найти для себя самого, чтобы вычертить здесь.)

Штатам

Перевод И. Кашкина.

Говорю всем Штатам, и каждому из них, и любому городу в Штатах:
«Побольше противься — подчиняйся поменьше».
Неразборчивое послушание — это полное рабство,
А из полного рабства, нация, штат или город не возвратятся к свободе.

Некоей певице

Перевод К. Чуковского.

Вот возьми этот дар,
Я его сберегал для героя, для оратора, для полководца,
Для того, кто послужит благородному правому делу, великой идее, всенародному счастью, свободе,
Для бесстрашного обличителя деспотов, для дерзкого бунтаря;
Но я вижу, что мой издавна сберегаемый дар принадлежит и тебе, как любому из них.

Я не доступен тревогам

Перевод К. Чуковского.