Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса

Пожав плечами, я прошел мимо него. В спальне меня ждали весело потрескивающие в камине дрова и смешной рисунок Екатерины, изобразившей множество истощенных лошадей, улыбающегося короля и гору пойманной дичи. Нежно коснувшись пергамента, я убрал его в ящик, где хранились другие памятные для меня подарки. Екатерина так мило проявляла свою любовь. Ее неожиданные простенькие знаки внимания имели для меня гораздо бо́льшую ценность, чем самые затейливые комплименты придворных дам. Я поспешил вниз, чтобы присоединиться к жене в столовой. Она уже поджидала меня за высоким почетным столом. Кроме него, в зале стоял еще один стол, грубо сколоченный, дубовый, испещренный темными пятнами.

– Милорд! Милорд! – воскликнула Екатерина своим прелестным голоском и, вооружившись ножом и ложкой с роговыми ручками, начала отбивать ими бравурный марш по столу.

Словно я мог не заметить ее! Королева принарядилась в розовое шелковое платье. Я очень полюбил этот цвет, – по-моему, он изумительно шел к ее золотистым распущенным волосам в их естественной красоте, не укрощенной благопристойными головными уборами.

– Так-так, – приветливо сказала она, следя за моим приближением.

Протиснувшись между двумя столами, я с удовольствием отметил, что становлюсь все стройнее и обретаю былую силу. Как приятно узнавать заново собственное тело.

– Удачно ли прошла охота? – спросил Калпепер с воодушевлением в голосе.

– Вполне. Пара оленей да дюжина зайцев, – бросил я, опускаясь на стул.

– Должно быть, завтра снова поедете в лес, – с улыбкой заметил он.

– Погода переменилась, – сказал я, помотав головой. – А что, вам тоже захотелось пострелять?

– Да… Вот досада, – пробормотал он.

Я рассмеялся:

– Ваш охотничий костюм так давно ждал первого крещения, что спокойно подождет и еще денек.

Калпепер, похоже, предпочитал те занятия, что позволяли щеголять в удобных и красивых нарядах. К примеру, ему не нравились плотные штаны и грубые кожаные башмаки, которые приходилось носить морякам, поэтому он отказался от морских путешествий.

– Конечно. Я подожду, – легко согласился он.

– Я рада, что завтра вы не покинете нас, – сказала Екатерина, коснувшись моей руки.

Я понял ее намек, однако она произнесла это с таким невинным видом, что обманула бы даже Благословенную Мадонну. Опустив руку под стол, я сжал бедро своей милой женушки.

– Да, не покину, – признал я.

Уилл, сидевший с левой стороны в конце стола, сурово поглядывал на нас. Я не мог понять, почему он так мрачен последнее время, но его хорошее настроение, казалось, улетело на юг вместе с птицами.

Уилл:

Я переживал за тебя, Хэл. Все видели то, чего не видел ты… или не хотел видеть…

И я заранее печалился о твоем будущем.

Генрих VIII:

После развеселого обеда, когда мы удалились в нашу спальню для послеполуденного отдыха, Екатерина почему-то погрустнела.

– О Генрих, – сказала она, – я не знаю, как сказать, но вы должны знать правду… Нынче утром я поняла… что не жду ребенка.

Я подскочил к ней, нежно обняв ее.

– Вы потеряли ребенка? О боже, почему же вы не позвали врача?

– Мне было… стыдно. И я очень растерялась.

Как же велика ее скромность!

– Быстро ложитесь в кровать, а я пошлю за доктором Баттсом! Он немедленно осмотрит вас.

Не слушая возражений, я увлек ее за собой, уложил в постель, подложил подушки ей под спину и хорошенько укрыл шерстяными одеялами. Она выглядела храброй маленькой героиней, и я растроганно поцеловал ее.

– Дорогая, меня огорчила наша потеря, – заметил я. – Но вам не следовало скрывать ее.

Не дав ей времени возразить, я покинул спальню и отправился на поиски доктора Баттса. Он сидел с помощником в своем кабинете, обсуждая своеобразный метод изучения анатомии в Падуе. Насколько я понял, тамошний врач дошел до того, что выкрадывал и вскрывал разлагающиеся трупы казненных преступников.

Я вмешался в их пылкий научный спор.

– Королеве требуется ваша помощь, – прошептал я на ухо Баттсу.

Он покинул своего собеседника и в явном недоумении последовал за мной. Когда мы свернули в другой коридор, я убедился, что нас никто не слышит, и тихо пояснил:

– Произошел выкидыш. Вы должны осмотреть и подлечить ее. Захватите на случай необходимые инструменты. Не родовспомогательные, конечно. Но я не знаю всех ваших мудреных названий.

Пока Баттс осматривал Екатерину, я оставался в гостиной, бродя взад-вперед и глядя на пылающие в камине дрова. Угрюмый и раздраженный Фрэнсис Дерем тихо выскользнул за дверь, словно мое присутствие оскорбляло его. Не успел я поразмыслить о причине его раздражительности, как из спальни вышел Баттс, держа в руках коричневую кожаную сумку с инструментами и лекарственными снадобьями.

– Так быстро? – удивился я.

– Да, – подтвердил он и озабоченно посмотрел на меня. – Не было ребенка. У нее началось месячное кровотечение. Обычное недомогание. Очевидно, королева ошиблась.

Ошиблась? Обычное недомогание? Но она сообщила мне о беременности полтора месяца тому назад!

– А не могла ли столь длительная задержка стать причиной избыточного скопления крови?