Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса

– Так бывает иногда. Все зависит от того, что именно стало причиной задержки. Вызвана она естественным или неестественным образом.

– Неестественным? Но ведь беременность вполне естественна, не так ли?

Он покачал головой, глянув на меня с непонятным сожалением.

– Существуют способы изменения сроков женских недомоганий, для предотвращения нежелательных последствий…

Баттс немного помялся, а затем протянул руку ладонью вверх. На ней лежал округлый камешек.

– Вот что родила королева, – сказал он.

Я по-прежнему не понимал его.

– Эта галька вышла из ее чрева, – печально пояснил доктор. – Камень поместили туда, дабы она не забеременела. Такие трюки зачастую проделывают на Среднем Востоке с вьючными животными и, возможно, с рабынями. Это препятствует зачатию.

О нет! Как это отвратительно, не могли же Екатерину подвергнуть…

– А может, камешек попал в ее лоно случайно?

– Нет, ваша милость.

– И давно ли его поместили туда?

– Судя по его виду, много лет назад.

Боже! Какой же зловредный арабский знахарь мог надругаться над ней в детстве? Хотя в Англию понаехало немало растленных лекарей. Я даже сам пользовался услугами одного из них, мусульманина Аль-Ашкара. И герцогиня, вероятно, имела в своем распоряжении эскулапа, готового выполнить любые ее приказания. Но почему же… она пожелала лишить возможности зачатия бедную родственницу? С чего эта старуха так невзлюбила свою питомицу? Разозлилась из-за того, что на нее взвалили расходы по воспитанию дочери нищего пасынка? И она подумала, что следует обезопасить себя от будущих его внуков. Как жестоки бывают старые ведьмы!

– Благодарю вас, доктор Баттс, – сказал я, решив вознаградить его за такое открытие.

Я вернулся в спальню, где лежала бедняжка. Меня глубоко расстроило то, как с ней дурно обходились. Мало того что она росла в сиротстве, не получая должной любви и заботы, так вдобавок ее хотели сделать бесплодной…

– Все будет хорошо? – встревоженно спросила она.

– Конечно, – заверил я ее.

Присев на край кровати, я успокаивающе погладил ее руку. Екатерина вся дрожала.

– Доктор сказал, что у меня может быть сильное кровотечение, – сказала она.

Ничего удивительного. После такого издевательства над ее чревом.

– Оно скоро пройдет.

Мои надежды на ребенка вылились на салфетки, подложенные под ее ягодицы.

– Давайте лучше подумаем, как мы проведем Рождество. Будем ли мы устраивать приемы? Где?

Мне хотелось отвлечь ее от грустных мыслей.

– В Хэмптоне, – не раздумывая, ответила Екатерина.

Она не догадывалась, как расстроил меня такой выбор. Но пустяки… сейчас главное – порадовать ее.

– В детстве, представляя себе придворную жизнь, я всегда думала о Хэмптон-корте. Воображала его огромные прозрачные окна, итальянские скульптуры, астрономические часы… Темзу, заполненную нарядными баркасами… огромные кухонные очаги, где день и ночь готовятся разные деликатесы… а в залах множество иноземных гостей…

– Довольно, довольно, – со смехом взмолился я. – И все это грезилось вам в мечтах?

Она кивнула.

– Тогда вы увидите это все наяву, – пообещал я.

Поднявшись с кровати, я окинул взглядом скромную спальню. Пожалуй, мне надоела уединенная жизнь в охотничьих домиках; счастье в них оказалось таким же иллюзорным, как везде. Пора было возвращаться в Хэмптон.

Кровотечение продлилось целую неделю, и, согласно указаниям врача, три раза в день королева пила настой из молотой блошиной мяты с красным вином.

– Вино восполнит потери крови, – пояснил он, – а мятный настой наладит нормальный цикл.

Когда опасность для здоровья Екатерины миновала, мы переехали в Хэмптон-корт, чтобы заняться подготовкой к Рождеству, разослать приглашения на наши праздничные приемы избранным дворянам по всему королевству, включая Шотландию и Ирландию. Радушный прием ждал всех. Ответы пришли быстро, и апартаменты для господ и их слуг были заказаны с таким рвением, что ко дню святого Николая не осталось не то что свободной комнаты, но даже угла.

– Ваше желание исполнится, моя дорогая, – заверил я Екатерину. – По моим расчетам, до самой Двенадцатой ночи у нас будут проживать сотен пятнадцать гостей. Очаги на кухнях будут гореть целыми сутками. Нелегко прокормить такую прорву народа, одних гусей наш главный королевский камергер заказал пять тысяч голов. Вы довольны?

– А будем ли мы устраивать балы и маскарады? – улыбнувшись, спросила она.

– Сколько ваша душа пожелает, – ответил я.

– Подумать только, все пятнадцать сотен гостей… облачатся в карнавальные костюмы, – мечтательно произнесла она.

– И начнут проказничать, так что может произойти немало конфузов.

Ах, сколько же юных дам лишатся девственности, сколько мужей станут рогоносцами! И все в честь рождения нашего Господа.

Я предложил Уиллу принарядиться в восточный костюм с шальварами и тюрбаном, но он отказался. Как уже говорилось, последнее время он постоянно ходил очень мрачный, в расстроенных чувствах.