Геоглифы Восточно-Европейской равнины

Интересно, что изображение «Луны» на пойме Мокши носит сезонный характер. Наиболее четко оно проявляется в мае – начале июня. Затем, по мере высыхания поймы и роста травы, «Луна» становится почти невидимой (снимок 37), оставляя в наличии только «Солнце». Повторно «Луна» появляется поздней осенью, после увядания растительности, что порождает гипотезу о том, что древние художники целенаправленно добивались того, чтобы «шаровидные образования» могли трансформироваться, символизируя смену «дня» и «ночи».

Говоря о языческом культе лося, следует иметь в виду, что он является не только явлением седой старины, теряющимся в сумраке прошедших тысячелетий, но и не столь далеко отстоит от культуры нашего времени. Этнографические записи свидетельствуют, что культ почитания лосей-оленей сопровождавшийся жертвоприношениями в северных регионах России прекратился только в середине XIX в.

Ещё на рубеже ХIХ-XX вв. молодые крестьянки в Калужской и других северных и центральных губерний России носили кички (головные уборы) с рогами (до 70 – 80 см) скрученными из холста, символизировавшими их «оленью» природу, несмотря на то, что православные священники истово боролись с этими и им подобными, отголосками язычества. Изображение небесных лосей-оленей и рогатых владычиц в практике народного дизайна сохранилось вплоть до ХХ века и было присуще не только финно-угорским народам, но и русскому населению центральных регионов России.

Широкое распространение легенд об олене-лосях и рогатых полуженщинах-полуваженках, на многие столетия укоренило в народном мировоззрении архаичные образы древних охотничьих племен об оленеобразных, рогатых хозяйках Вселенной и лосихах-предках вроде Хэглэн и её дочери. Вероятно к концу ХIX века, эта традиция была уже бессознательной, не подкрепленной знанием соответствующих мифов, но достаточно прочной для воплощения в повседневной жизни.

В отличие от лося, в большинстве легенд заяц считается лунным животным. Он служит посредником между человеком и лунными божествами, является атрибутом самой богини Луны, которая по преданию наделена заячьей головой. Заяц олицетворяет возрождение, возвращение к юности (через, и посредством увядания), а также интуицию и некий "свет во тьме". Часто заяц ассоциируется с жертвенным огнем, "жизнью, прошедшей через смерть", собственно смертью, проводником в мире мертвых.

В то же время заяц является символом женщины, женской сексуальности, плодовитости, олицетворяет женские менструальные циклы и выступает как залог плотской любви. Он сочетает такие женские качества как робость, житейскую мудрость, проворство и в тоже время, похоть и склонность к безумию.

В наиболее общем плане заяц олицетворяет размножение и воспроизводство. Противоречивость образа заключается в том, что по своей природе этот процесс может выступать как в качестве проявления высшей добродетели, так и быть абсолютно аморальным (в христианской иконографии белый заяц лежит у ног Девы Марии, символизируя победу добродетели над вожделением и похотью).

Интересно, что обнаруженные нами изображения «Зайцев» в Андреевско-Токмовском и Уркадском комплексах созданы как парные. В первом случае, оно является еще и «оборотным» (то есть, проявляется при повороте любого из двух присутствующих в нем «зайцев» на 180 градусов.) По нашему мнению, это полностью исключает возможность природного (случайного) формирования этой композиции.

Вероятно, парный характер изображения – особого рода прием древних мастеров, пытавшихся отобразить двойственную сакральную сущность этого животного. Интересно, что этот прием получил развитие в христианской живописи, где встречаются изображения трех зайцев в круге. Это рисунки интерпретируется как мистический символ круговорота времени – единства настоящего, прошлого и будущего, либо как изображение, символизирующее Троицу – единого Бога в трех лицах.

Образ птицы является одним из главных мотивов финно-угорских мифологии и сюжетов декоративно-прикладного искусства. Представление о Великой птице – «Иненармунь», уходящее в глубокое прошлое и известное всем финно-угорским народам, повествует о том, что изначально существовал лишь бескрайний океан. Над ним в поисках места для гнезда летала одинокая птица. В разных рунах это могли быть утка, гусь, гагара, орел или ласточка. Птица снесла яйцо: из этого первичного материала и был сотворен мир. Из верхней части яйца создано небо, из нижней – земля, из желтка – солнце, из белка – луна, из скорлупы – звезды.

Другой вариант этого мифа утверждает что мир был сотворен из кусочка земли, которую птица, нырнув по велению богов, достала со дна первобытного моря.

Умение летать в мифологическом восприятии превращало птицу в существо, которое обладало божественным даром общаться с небесами, могло быть связующим звеном между богами и человеком. Она была помощником, помогавшим в обретении здоровья, жизненных благ, а также колдовских, шаманистических или иных необыкновенных способностей.