Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого

Считая «фактом-пророчеством» это утверждение, он подчеркивал, что «всякий период «подъема», благодаря лихорадочной деятельности ему свойственной, вызывает психологическое утомление в населении и тем подготавливает «жесткий упадок сил», который за ним следует»[729]. Полагалось, что социалистическое ударничество советского народа и «безудержный оптимизм» руководителей государства, нажим на народное потребление, за счет которого шло социалистическое строительство, имеют свои пределы. А значит, рано или поздно, неизбежно придется понизить цены на промизделия, отменить прямые займы, и…подорвать капитальное строительство, приостановив промышленное и сельскохозяйственное переоснащение страны.

Вызванная этими факторами безработица, по логике евразийского экономиста, ознаменует новую «депрессию».

Признаки грядущего экономического апокалипсиса Савицкий «прозревал» в истощении накоплений в советском бюджете, «на что жаловался Сталин в своей речи от 23 июня сего (1931 – А. М.) года»[730]. Причем на протяжении 30-х годов, по оценкам евразийского экономиста, эта тенденция все более усиливалась.

В своих статьях, посвященным анализу социально-экономической и политической жизни СССР периода второй пятилетки, Петр Николаевич, игнорируя факт улучшения условий жизни населения (сокращение числа лишенцев, отмена карточек по хлебу и муке, снижение коммерческих цен и т. д.) вследствие отказа от жестких методов проведения индустриализации, рисовал картины нарастающего системного кризиса. Так, он отмечал, что с 1933 г. ситуация в стране стала ухудшаться, наступил голод, несмотря на превышение урожая по сравнению с предшествующим годом[731].

Анализируя директивы к составлению второго пятилетнего плана, П. Н. Савицкий пришел к выводу, что «проект «второй пятилетки» увял, не успевши расцвесть»[732]. Он считал утопичным представление коммунистов о том, что вторая пятилетка сможет обеспечить утроение норм душевого потребления при одновременном росте промышленности, поскольку «в советской жизни эти начала прямо антагонистичны»[733]. По его данным, в расчете не по государственным, а коммерческим ценам, уже в 1934 году Советская Россия находилась «в фазе острой инфляции», а «денежное хозяйство в стране находится в состоянии разложения»[734]. Подтверждение такой «натурализации хозяйственного оборота» Савицкий усматривал во введении несколькими годами ранее сельскохозяйственных заготовок, которые, по его мнению, являлись прямыми налогами[735]. А в 1936, 1937 гг. «несомненные, хотя и ослабленные признаки депрессии» СССР евразиец видел в том, что «производство средств производства во многих случаях развивается медленнее, чем производство средств потребления»[736].

Предполагалось, что коммунисты будут стараться продлить промышленный подъем, запустив в ход «факторы нормализации»: эмиссию, делать «ставку на сильных» при проведении коллективизации. Кстати, Савицкий признавал, что многие из них были введены советским руководством, начиная с перехода в 1932 г. к «нео-нэпу», который оценивался им позитивно. Но, отмечая, что «уступки колхозам необходимы, чтобы вытащить их из той ямы, в которую они попали в годы сплошной коллективизации», Савицкий считал их недостаточными, полагая, что необходимо шире заинтересовать колхозника в результатах его труда[737].

Среди реализованных в практике СССР факторов «нормализации» евразийский идеолог указывал также: разгром противников из «левой оппозиции», принятие Конституции 1936 года, Колхозного Устава, возвращение к русским национальным истокам в культуре и т. д. Но все эти меры по преодолению «депрессии» расценивались им как малоэффективные, поскольку они не могли компенсировать нереализованность главного условия «подъема» – рост накоплений.

Советский бюджет первой и второй пятилеток Петр Николаевич представлял в военно-коммунистических формах – как «военный бюджет», полностью сформированный за счет народного потребления и при этом, «не оставляющий в распоряжении власти никаких «военных резервов»» и вообще не позволяющий делать какие-либо накопления[738]. Иными словами, это бюджет обреченной на катастрофу экономики.

В этой связи, единственным действенным средством для продления подъемного развития народного хозяйства СССР евразийский теоретик считал широкое привлечение иностранного капитала, как в виде кредитов, так и в форме концессий[739]. При этом, оговаривалось, что «удачная деятельность иностранных концессионеров возможна только в том случае, если будут обеспечены условия для нормальной работы русских предпринимателей», то есть при условии восстановления их частнособственнических прав[740]. В противном же случае, «при подавлении отечественного частного сектора», привлечение иностранных капиталов, по мнению Савицкого, означало установление «режима капитуляций»[741]. Еще раз подчеркнем, что решающая роль в представленном варианте «оздоровления» советской экономики отводилась иностранному капиталу.