Геополитика мирового порядка

В своих трудах Л. Альтюссер исходил из признания того факта, что идеологии являются существенным элементом всякого общества. Они играют решающую роль в трансформациях общества или сохранении существующих в нем социальных отношений. Альтюссер настаивал, в частности, на том, что идеологии являются элементами суперструктуры, т. к. связаны с определенными социальными условиями, но они являются инфраструктурными, материальными элементами, вписанными в производственные отношения как условие их воспроизводства. В самом общем плане идеология определяет представления индивидов об условиях своего существования. И в этом смысле идеологии являются универсальными[378].

Идеологии помогают господствующему классу сохранять власть при помощи «идеологических аппаратов государства». В своей знаменитой статье в журнале «La Pens'ee», озаглавленной «Идеологии и идеологические аппараты государства», Л. Альтюссер различает внутри государственной власти два вида «государственного аппарата». Один из них – «репрессивный государственный аппарат», который обеспечивает то, что Грамши называл функцией господства. Он включает в себя армию, полицию, бюрократию. Другой – «идеологический аппарат государства», который соответствует тому, что Грамши называл «гегемонией». Этот аппарат включает в себя средства массовой информации, школы, церкви и т. д.

Альтюссер идет дальше Грамши, утверждая, что современное капиталистическое государство в своей деятельности больше опирается на «идеологию», чем на «насилие». Во-вторых, по Альтюссеру, среди «идеологических аппаратов государства» наиболее эффективным является школа. Она в современных условиях превращается в стратегическую инстанцию воспроизводства классовых антагонизмов внутри капиталистического общества. И наконец, как и весь государственный аппарат, так и «идеологические аппараты государства» не представляют собой однородных блоков. Под воздействием классовой борьбы в них развиваются противоречия, происходит социальное расслоение чиновничества.

Господство над идеологическими аппаратами государства, по Альтюссеру, является ставкой в борьбе за социализм. Оспаривание идеологии начинается с появления научной критики ее иллюзий или заблуждений, и это становится своеобразной контрвластью. Научная деятельность, как считал Альтюссер, служит интересам рабочего класса, т. к. она позволяет разоблачать ложь идеологических аппаратов государства.

Интериоризированное принуждение (П. Бурдье).

Еще более сложной представляется парадигма принуждения, сформулированная некоторыми современными учеными, представляющими марксистскую традицию. Согласно их представлениям, принуждение выступает ни как форма неясно выраженного насилия, ни как тонкая форма управляемой идеологии. Она интериоризируется каждым индивидом без прямого участия государства в этой специфической «работе» идеологии.

Во Франции это направление долгие годы персонифицирует собой видный социолог Пьер Бурдье, который немало сделал для актуализации с позиций фундаментальной социологии ряда положений марксизма. Оригинальность этого течения в теории господства охватывает этатический институт с тем, чтобы экономить на социальной практике.

Одним из оригинальных вкладов в политическую теорию П. Бурдье является концепция «символического насилия». Оставаясь верным марксистскому тезису, согласно которому разделение общества на антагонистические классы заложено в «принципе» социального господства, Бурдье рассматривает более глубоко «функционирование» этого насилия.

В чем выражается символическое насилие? Господствующие в данном обществе фракции стремятся навязать или в масштабе всего общества, или на уровне каждого отдельного социального поля нормы, дефиниции, поведение, которые воспринимались бы как «легитимные» другими социальными агентами и которые в большей или меньшей степени определяли бы их стиль жизни. Эти претензии на легитимность верований и практик осуществляются по всем регистрам социальной жизни. Речь, значит, идет не только о политической, образовательной, культурной или экономической деятельности, но и о таких вещах, как мода на одежду, кулинарные вкусы и пристрастия, способы отдыха и времяпровождение.

С другой стороны, речь идет об «эвфемическом» насилии, т. е. о господстве в социально приемлемой форме. Что это значит? Насилие является «принятым», когда агенты, осуществляющие вполне определенные действия (практики), не ощущают обычно, что действуют под принуждением. Это насилие является «натурализованным», т. е. таким, что распространяемые верования и принятое поведение воспринимаются управляемыми как «естественные».

Можно, вслед за Бурдье, утверждать, что «символическое насилие» представляет собой процесс «натурализации социального», банализации и легитимации неравного распределения благ и выгод.