Георгий Данелия

«Единственное, о чем жалею, — я не экранизировал “12 стульев”, как собирался после “Я шагаю по Москве”, — сетовал Данелия на склоне лет. — Остапа должен был играть Владимир Басов. Фильм даже закрепили за мной, но что-то не сложилось, и меня уговорили отложить съемки. И, как часто бывает, со временем к замыслу остываешь, азарт проходит, возвращаться к неосуществленным планам уже не хочется. И через семь лет я отдал свою заявку Гайдаю. Но до сих пор уверен, что молодой Басов сыграл бы блестяще! Он тоже жалел, что не сыграл Бендера. Это мог бы быть очень смешной фильм». Из другого интервью: «У меня было уже все продумано. Был гениальный Остап — Владимир Басов. Была музыка. Уже практически разрешили снимать. Тут приходит Хуциев: “Швейцер снимает ‘Золотого теленка’”. Картина Швейцера вышла. У меня было ощущение, будто на моей невесте кто-то женился…»

Иногда Данелия упоминал еще об одном кандидате на роль Бендера: «Я должен был снимать картину об Остапе. И видел в роли Остапа Владимира Басова или Никиту Михалкова. Но тут как раз получил согласие от киноруководства на мой авторский фильм “Не горюй!”, о котором давно мечтал. И потому отдал “Двенадцать стульев” Леониду Гайдаю. Я видел кинопробы многих актеров на эту роль. Лучшим был Никита Михалков. Его утвердили на Бендера, но велели сбрить усы. Никита отказался — сказал, что если мужчина отпустил усы, то не может их сбрить никогда, в чем я с ним согласен».

Впрочем, не меньше, чем Ильфа и Петрова, Георгий Николаевич мечтал экранизировать некоторых других авторов. Например Маркеса. «Знаете, о чем единственном я сегодня сожалею? — говорил Данелия в интервью 2005 года. — О том, какой бы я снял фильм — если бы дали денег и разрешили работать — по роману Маркеса “Сто лет одиночества”. Я считаю, это могла бы быть просто великая картина. Только, боюсь, не хватило бы умения».

Однако о некоторых непоставленных фильмах Данелия все же не жалел — ни о «Преступлении и наказании», ни о «Поединке» по Куприну: «Сама судьба все время распоряжалась так, чтобы я снимал именно то, что снимаю. Помню, как умный критик Маша Шатерникова, когда узнала, что я хочу экранизировать “Поединок”, сказала: “Я очень расстроена. Ты, конечно, сделаешь хорошую картину, может быть, даже очень хорошую, но ‘Поединок’ так же хорошо сняли бы и Климов, и Панфилов, а такие фильмы, как ‘Я шагаю по Москве’, ‘Не горюй!’ и ‘Мимино’, можешь делать только ты”». И Данелия прислушался к умному критику.

В 1960-е годы Данелия впервые прочел очень понравившийся ему роман Джона Стейнбека «Зима тревоги нашей». «Несмотря на грустные события, роман пронизан иронией и поэзией. Именно этим он и привлек меня. Герой романа все время дурачится, иронизирует, старается выглядеть оптимистичным, хотя на самом деле ему не очень уютно в этом новом для него мире. Рабочее название сценария было: “Грустный клоун”».

Однако к разработке этого сценария режиссер приступил лишь в 1990-е, когда ему показалась перспективной идея перенести действие романа из США 1960 года в постсоветскую Россию.

Стейнбековского ветерана Второй мировой Итана Хоули Данелия переделал в советского морского офицера Андрея Ермакова, который после перестройки ушел из флота и живет с семьей в приморском городке.

С большим трудом удалось уговорить вдову Стейнбека на передачу прав за приемлемую для российской стороны сумму в 30 тысяч долларов. Но перед самым подписанием соответствующего договора Данелия засомневался в этом проекте. Его смущало, что в сценарии (который он писал вместе со своим постоянным тогдашним соавтором Сергеем Дерновым) никак не получалось передать авторскую интонацию Джона Стейнбека. «А значит, не получится и в фильме», — решил Данелия и добровольно отказался от данной постановки.

Наконец, как и Эльдар Рязанов, Данелия на протяжении многих лет мечтал об экранизации «Мастера и Маргариты». Узнав, что заявку на такой фильм подал на «Мосфильм» опередивший его Игорь Таланкин, Данелия немедленно предложил ему во второй раз поработать вместе:

— Давай так: ты снимешь библейские сцены, а я — похождения Воланда и его свиты в Москве?

Ясно, что Георгия в романе интересовало именно последнее. Таланкин, однако, наотрез отказался от подобного предложения — но и ему самому, как многим прочим желающим, отказали в запуске фильма по «крамольной» книге.

У Данелии, впрочем, с самого начала имелось одно существенное сомнение в плане целесообразности перенесения «Мастера и Маргариты» на пленку. А именно — трудность с экранным воплощением кота Бегемота.

В последние годы жизни Данелию наконец озарило идеальное решение этой проблемы: «Сейчас, после того как я снял полнометражный анимационный фильм “Ку! Кин-дза-дза”, уверен, что по роману “Мастер и Маргарита” можно снять отличный анимационный фильм. И я знаю как, но на такой подвиг сил уже нет. Пока я снимал “Ку!”, понял, какой это тяжкий труд».