Георгий Данелия

«Г. Чухрай предложил Гии Данелия работать со мной. Гия меня тогда знал мало. Зато, как и все, знал Расула Гамзатова. Расул предложил обсудить ситуацию в ресторане. Мой друг Расул предполагал уже тогда, что его участие будет чисто символическим, и, дружно поднимая бокал за бокалом в ресторане “Минск”, мы пришли к консенсусу: писать будем как бы втроем, на самом деле Расулу была уготована участь консультанта и главного толкача — что тема острая, в этом никто не сомневался. Но Гия уже потом сказал, что по вышеназванной причине надо “ввести Расула в титры”, и на том мы надолго расстались со знаменитым сородичем Хаджи-Мурата. <…>

Я, Гия, Юсов вылетаем в Крым. Студия. Натура. Потом — Гия, Юсов, группа — в аулы Дагестана. Натура. Кинопробы горцев. Шьются костюмы. Гия ищет актера на главную роль. Мечтает заполучить Омара Шарифа. Иннокентий Смоктуновский звонит Гии. Очень хочет главную роль. Я в восторге:

— Почему ты хочешь чужую звезду? У нас — своя. Это только на первый взгляд Смоктуновский абсолютно не подходит. Он — гений. Он гений перевоплощения!

Гия снисходительно улыбается.

Смоктуновскому он ответил так:

— Кеша, а ты не хочешь сыграть Анну Каренину?

В остальном все идет “штатно”, как говорят космонавты.

И вдруг рвется пленка, остановлен мотор…

Что случилось? Грубая, непоправимая ошибка Данелия.

Он, неисправимый грузин, решает отметить запуск в производство “Хаджи-Мурата”. В квартире его на Чистопрудном — высокий гость, заместитель председателя Государственного комитета по кинематографии Владимир Ев-тихианович Баскаков с молодой женой-венгеркой. Расул с Патимат, Юсовы, Павел Лебешев, некий Абдильбиев — знакомый Гии, я.

Чача из Тбилиси делает свое черное дело. Расул выбит из седла первым. Он, набычившись, долго смотрит, тяжело смотрит на Баскакова, пустившегося в исторический экскурс о горской войне. Тот неосторожно задевает святое святых Расула — имама Чечни и Дагестана. Это незаживающая рана. Некогда молодой Расул, студент Литин-ститута, согрешил — в согласии с официальной тогдашней позицией назвал Шамиля “английским шпионом”. Муки совести, попытка взять реванш, искреннее покаяние, культ имама в последующие годы…

И вот за праздничным настроением стола — резкий слом. Расул:

— Ты — жалкий чиновник. Ты умрешь, что после тебя останется? Шамиль — великий человек. Ты не можешь говорить как равный с имамом, даже с мертвым!

Я толкаю Расула ногой под столом. Но тот уже не может остановиться. Бледнеет Баскаков. И получает еще один удар. Расул говорит о чиновниках, которые ничему не научились. Гражданский пафос поэта неожиданно снижает молоденькая венгерка, смело вставшая на защиту мужа. Она напоминает поэту о его неразборчивости, за которой числится и лесть близким к власти. Она напомнила о надписи известному литературному палачу на подаренной Гамзатовым книге. Она цитирует автограф… Расул краснеет. Но тут вступает новый боец — Патимат, жена Расула. Обращаясь к мужу, она поет ровным, сладким голосом:

— Да, Расульчик. У тебя бывают ошибки…

Патимат умна. Она хочет снять напряжение. Но, увы, поздно. Баскаков встает и выходит из-за стола. Встает и венгерка-жена. Хозяин пробует препятствовать уходу, но тщетно».

После этого запуск фильма «Хаджи-Мурат» был навсегда остановлен. Данелия, Гамзатов, Огнев еще долго сражались за возможность получить разрешение на съемки, но ничего не добились. Сам Данелия Баскакова в этом не винил, считая, что картину закрыли по политическим причинам: даже спустя много десятилетий после написания повесть Толстого оставалась чрезмерно острой. «Когда мы начинали работу, все было сложно, — вздыхал Данелия в интервью. — Приходили письма от поклонников Шамиля с угрозами: если покажу его отрицательным персонажем, головы моих детей будут лежать у меня на лестничной площадке. Я понимал, что это не шутки. Готовился снимать и на всякий случай “улучшал” характер Шамиля…» На вопрос, что же послужило причиной закрытия фильма, Данелия только разводил руками: «Тема завоевания Кавказа». Что тут, мол, еще объяснять…

В 1960-х же Данелия впервые задумался о возможности экранизировать «Мертвые души». Соответствующий сценарий Георгий планировал написать вместе с Геннадием Шпаликовым, у которого была любопытная идея: ввести в фильм истории не только помещиков, но и крестьян, души которых приобретает Чичиков… Однако этой задумке тоже не давали ходу буквально годами.

«Быть может, я открою тайну Данелия, — писал уже в начале 1980-х Сергей Бондарчук, — но с каждым годом он все ближе подбирается к роману Гоголя “Мертвые души”. По-моему, он уже созрел для этой работы, но у него самого есть на этот счет внутренние сомнения. Он считает, что “Мертвые души” должен поставить русский режиссер».

Вскоре — в 1984 году — на телеэкраны уже вышли пятисерийные «Мертвые души» в постановке Михаила Швейцера. Это, кстати, был не первый раз, когда Швейцер невольно перебегал Данелии дорогу.