Георгий Данелия

«…в “Не горюй!” у него замечательные партнеры, и каждому дается что-то очень броское, смешное, сильное, драматическое… Серго Закариадзе — весь в порыве, в любви, в доброжелательстве, а потом — умирает! Леонов — каждой секундой своего экранного существования смешон и трогателен. Анастасия Вертинская или Софико Чиаурели — они должны были каждым появлением взрывать экран, как говорят актеры, “тянуть на себя”. А Бенжамен все ходит, да смотрит, да мотает на ус…

Так и должно было быть! “Роман воспитания”, панорама типов, характеров, среды… Но одно дело — как должно быть, а другое — самочувствие актера, который мог бы показать себя и так и эдак, а ему говорят: тише, мягче, сдержаннее, не надо ничего играть… В общем, почти что — “присутствуй”.

Нет, наверное, никогда не будет такого актера, чтобы он в здравом уме и твердой памяти согласился только “присутствовать”.

Если в кадре двое, если перед нами дуэт, почему, спрашивает он, я должен с самого начала занимать позицию подголоска?

Что на это скажешь?

Я отвечал Кикабидзе: “Пойми, вы бегуны на разные дистанции. Закариадзе, Леонов — они рвут стометровку. Для них главное — выложиться, выжать все, на что способны. И отправиться в раздевалку, принимать душ, беседовать о других ролях. А тебе еще — бежать да бежать! Ого-го, какая дистанция. Пять километров, десять километров. Тут такие скорости невозможны. Будь ты хоть сверхрекордсмен, умей распределить силы. Иначе — свалишься, задохнешься, сойдешь с дистанции. А в переводе на киноязык станешь неинтересен зрителю. Слишком много эмоций и там, и тут, и здесь. Ты станешь шутом, истериком, который по любому поводу машет руками и рвет страсти в клочья”».

Кикабидзе утихомирился — и фильму это, конечно, пошло на пользу. Ну а шансом «рвать страсти в клочья» Буба прекрасно воспользуется в следующей же работе Данелии («Совсем пропащий»), где у него будет та самая неглавная роль, которая ярче всех главных.

«Не горюй!» принес режиссеру еще большую славу, чем «Я шагаю по Москве» (как ни странно, и в прокате грузинская трагикомедия слегка обскакала по количеству зрителей столичную лирическую комедию). Картина очень понравилась даже пожизненному данелиевскому кумиру Федерико Феллини — факт, которым Георгий Николаевич гордился едва ли не больше, чем всеми прочими показателями своего признания.

Афиша кинокомедии Георгия Данелии «Не горюй!» (1969)

Маргиналии

Данелия и невоплощенные замыслы

Еще до «Не горюй!», в 1966 году, Данелия загорелся идеей экранизировать позднюю повесть Льва Толстого «Хаджи-Мурат». А после своего первого фильма с Бубой Кикабидзе режиссер понял, что лучшего кандидата на заглавную роль и желать нельзя.

Данелиевскими соавторами сценария по «Хаджи-Мурату» стали прославленный дагестанский поэт Расул Гамзатов и писатель Владимир Огнев. Последний дольше всех не терял надежды на то, что фильм по их сценарию будет поставлен. Увы, этого так и не случилось — картину не снял ни Данелия, ни кто-либо еще.

В статье «“Хаджи-Мурат” Георгия Данелия», написанной в 1982 году для сборника «Георгий Данелия», Огнев вспоминает: «Мы неделями говорили о замысле, соглашались друг с другом, и выходило, что ничего кроме того, что уже было у Толстого, сказать не могли. А ведь задумали мы не просто экранизацию. Перед нами были выписки из хроник, легенд, материалы вокруг русско-горской войны, труды, лежавшие в основе и самой толстовской работы!

Приключенческий фильм можно было сделать захватывающим. Но Данелия сразу же отказался от этого. Он не хотел ни скачек, ни убийства детей хунзахского хана, ни схватки в мечети, когда пал под ударами кинжалов имам Газмат, он не хотел ничего, что отвлекало от фигуры обаятельного, чуть прихрамывающего наиба аварского Хаджи-Мурата, его матери, его сына Юсуфа, его сдержанной симпатии к русской женщине, его детской хитрости и наивного честолюбия, его тоски по родине, его приступов дикой мстительности, его благородства и унижения в плену, его трагической смерти, в которой были повинны многие, а больше всего — он сам…

И как только стало проясняться, чего Данелия хочет и что он видит в повести Толстого, стала ясна и необычайная трудность этого пути и бесконечно захватывающая перспектива создания человечнейшего и современнейшего фильма о свободе, о пении соловьев, когда точатся кинжалы, о бегстве навстречу героической гибели…»

Но только из статьи Огнева «Скитания Хаджи-Мурата», опубликованной уже в 2015 году, стало ясно, почему фильм не был поставлен: