Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

Г. Г.:…да. Просто ошеломительно! Я пришел домой – на Цветной бульвар, пытался играть эту песню. Не помню ни фига! К нему прилипли Марьяна, Рыба…

А. Л.: Рыбы уже не было в 84-м…

Г. Г.:…Секунду. Я рассказываю о том, как я попал к тебе в гости.

А. Л.:…да-да…

Г. Г.: В первой части я рассказал, как убежал от панков. Как я попал к тебе – не помню! Провал на самом деле в памяти. Но… как это произошло – я, серьезно, не знаю. Я вышел на улицу – какие-то новостройки… все нажрались до свинячьего состояния…

А. Л.: Нормальное состояние.

Г. Г.:…я вышел на улицу, и я не помню, куда я пошел и что я стал делать. Но я помню, как сижу у тебя в гостях и мы смотрим… и все charts музыкальные, Брюса Ли до бесконечности… Ко мне все относятся так, пренебрежительно… И Артемий Троицкий там тоже… но… Сережа Рыженко, поскольку мы уже были дружны до этого благодаря Тимуру Новикову, и у него была девушка… Они были чрезвычайно гостеприимны и приветливы ко мне. И таким образом я там существовал в нелегальном положении. Т. е. мне никто не мог сказать: «Пошел отсюда вон!..» (Смеется.)

Я могу себе представить, как Марьяна и Рыба меня ненавидили. Они чувствовали близкий конец. В результате такого несвойственного мне наглого, достаточно… ну, тут же я никогда бы не решился на такое вероломство… Прийти куда-то без приглашения или навязываться… Никогда! Но здесь… я понимал, что я должен сделать. Спасибо, Саша! Ты меня не осуждаешь за это…

А. Л.: Нет, нет…

Г. Г.:…очень интеллигентно вел себя, кстати…

Я признался в любви к Виктору в метро, на станции «Купчино». Он позвонил и пригласил. Я приехал к Каспаряну, который жил в Купчино недалеко от меня, потому что мне посчастливилось или не посчастливилось жить в Купчино, но смотря с какой стороны посмотреть. И все. Party’s started!

А. Л.: А у вас было на чем тогда репетировать?

Г. Г.: На резинке. Ну, этого достаточно, чтобы показать свое чувство ритма.

А. Л.: Это было дома у Каспаряна?

Г. Г.: Да.

А. Л.: Первая репетиция совместная…

Г. Г.:…Ну, это не репетиция… Ребята играли свой репертуар, показывали мне его. А я так… Так приятно об этом думать, черт возьми… Я привык к тому, что мне предлагают всегда. Это был героический для меня жест. Garage!

А. Л.: До тебя они пробовали кого-нибудь из барабанщиков Питера?

Г. Г.: Я видел второй концерт группы «Кино»… Ну, абсолютный цирк, конечно…

А. Л.: Там, по-моему, чуть ли не Фанштейн играл на перкуссии…

Г. Г.: Ну, что ты спрашиваешь… Там этот… Петр Трощенков – трясогузка, антиритм.

А. Л.: Это барабанщик «Аквариума». Небезысвестный!

Г. Г.:…а мне музыкант говорит: откуда у Титова чувство ритма, если он всю жизнь играл с Трощенковым? В группе «Кино» были разные виолончелисты…

А. Л.:…ты имеешь в виду намек на Гаккеля?

Г. Г.:…да, все что угодно, но барабанщиков-то не было! Мне кажется, я мог бы исполнять что угодно. Просто у меня это получалось лучше, чем у кого-либо. Ну, я имею в виду, что я учился играть на бас-гитаре, на контрабасе… Мне кажется, drums – важнее, чем base. Потому что base он как-то подтягивается за бочкой. Как в случае с Тихомировым.

А. Л.: Думаю, что да… пока в нашей группе не появился…

Г. Г.:…прости, дорогой! Саша! Ты ведь бас-гитарист!..

…«Начальник Камчатки» – название альбома, придумал Олег Котельников, а обложку рисовал Евгений Козлов. Там правляй – не выправляй, но что-то получилось, в принципе… мне нравится.

А. Л.: 9 июля 1984 года в свой день рождения я собирался устраивать концерт на общественной веранде Николиной горы, но объединенные силы милиции и КГБ нас согнали. Электрическая группа «Кино» должна была сыграть свой первый концерт в Москве и Московской области…

Г. Г.: Точно! Согнали! Я помню, мы смотрели этот Летний театр такой для жителей Николиной горы…

А. Л.: Красивый, постройки 30-х годов…

Г. Г.:…симпатичный, маленький! В последний момент все стало, как всегда, осложняться, и было принято простейшее решение – на веранде Сашиной дачи…

А. Л.: На крылечке!

Г. Г.: Ну, да. На крылечке веранды Сашиной дачи. Все гости уселись в саду…

А. Л.: Потоптали все цветы моей бабушки! Без конфликтов не бывает, это я вам говорю. Обязательно что-то должно погибнуть. Это была клумба моей бабушки. Это жертва.

Г. Г.: У меня погибла любимая красная лампа.

А. Л.: А теперь вопрос, который является для меня едва ли не важнейшим. Питерские группы, честно говоря, выглядели, как и все советские группы выглядели…

Г. Г.: Убого!.. (Смеется.)

А. Л.:…разношерстно и убого. Но постепенно на примере группы «Кино» что-то стало меняться, и есть подозрение, что ты в этом повинен. В лучшую сторону меняться…

Г. Г.: Мы с Витей нашли друг друга. Я же рассказывал как. Влюбился в Витю, когда он в Йоши Ямамото одет… абсолютный стиль, музыка… Я даже не мог ничего поделать с этим. Мы просто каким-то образом единомышленники.

А. Л.: Расскажи о связи ритма и стиля группы, о тех изысках, которыми группа славилась уже в первой половине 80-х годов прошлого века.

Г. Г.: А изысками, по-моему, группа уделяла и раньше. И до этого. Сразу! Первый альбом, в котором мне не довелось принять участие, он удивляет.