Георгий Седов

Сознавая всю ответственность выбора, Седов очень подробно расспросил рыбаков и казаков и постарался припомнить замечания прежних путешественников о фарватере Колымы. Сопоставив их соображения с косвенными признаками и указаниями рыбаков о встречающихся мелях, он пришел к заключению, что плыть нужно по Колыме Сухарной. И не ошибся: фарватер шел по ней. 21 июня доплыли до заимки Сухарной. Это ближайшее к морю жилье. От заимки до Ледовитого океана — всего двадцать пять верст. В последний раз остановился на ночлег у единственного жителя заимки, девяностотрехлетнего старика-казака.

Конец долгого пути! «Погода тихая, полночное солнце высоко катится по небосклону. Птицы тьма. В одной из изб устроили себе баню, ибо уже не мылись более месяца и столько же времени не меняли белья… Завтра наконец-таки будем у маяка Лаптева… Начнем свою заветную работу», — радостно отметил в дневнике Седов последнюю остановку на десятитысячеверстном пути.

На следующее утро направились к морю.

Колыма в этом месте шириной напоминала большой морской залив. Когда посредине пути начался сильный шторм со снегом, волна поднялась крупная, как на взморье. Большие валы катились по широкому простору и сильно бросали карбас. Надутые ветром паруса по временам увеличивали крен до опасных пределов, волны перехлестывали через борт.

На этом переходе седовская команда получила первое морское крещение. Залепленные снегом, мокрые казаки-колымчане, видно было, перетрусили. Некоторые пришли в отчаяние.

Забившись под сиденья и крестясь, они покорно ожидали гибели, — чему быть, того не миновать! Другие, более смелые, безмолвно, с большим вниманием следили, как отчаянный человек из Петербурга спокойно, словно играя, подбирает шкоты и правит, когда кругом такая страсть!

Когда карбас стал выходить в открытое море, шторм разыгрался. Волны залили и оторвали лодочку-стружок, шедшую сзади на привязи.

Пришлось укрыться под островом Сухарным. Там переждали непогоду, набили диких гусей.

24 июня при хорошей погоде карбас пристал к берегу у мыса Дмитрия Лаптева.

Широкий простор Ледовитого океана был тих, ясен и чист.

На мысе — высокий деревянный маяк. Поставил его за сто семьдесят лет до Седова один из героев Великой северной экспедиции Дмитрий Лаптев. Рядом со знаком несколько полуразрушенных амбарчиков. В них, полагают, жила в 1739 году команда Лаптева.

Седов собирался начать работу именно с этого места.

«Несомненно, Лаптев выстроил маяк не для украшения. Вероятно, маяк указывает начало судоходного фарватера у Колымы».

В этом Георгий Яковлевич ошибся: в первые же дни выяснилось, что маяк теперь ценен только как исторический памятник. Поблизости — мель. Очевидно, за сто семьдесят лет русло реки совершенно переменило свое направление.

Георгий Яковлевич решил плыть дальше, к востоку. Лагерь нужно разбить у судоходного фарватера, при подходе к нему с моря.

Подходящее место нашлось в бухте Амбарчик, за мысом Столбовым. 26 июня высадились в этой бухточке и начали устраивать лагерь.

«Ветер дует четыре балла с дождем, — отмечено в дневнике. — По берегам много снега, а льда нет нигде до самого Медвежьего мыса, а дальше за мысом, кажется, есть. По дороге в карбасе выдавило водой сук. Вода так сильно хлынула в карбас, что не успевали отливать, заделать же дыру не могли, так как она была завалена грузом. Едва успели выброситься на берег. Казаки все перепугались насмерть».

«Плавнику на берегу видимо-невидимо, строй, что хочешь. Поблизости живет чукча Чейвинто с табуном оленей и всем своим штатом».

Лагерь расположили на ровной тундре. Для жилья приспособили старый амбарчик и две палатки.

В тот же вечер, несмотря на проливной дождь, Седов отправился верст за двенадцать на гору Каменку — строить большой знак для съемки. Хотелось также посмотреть, каково состояние льда на море. На следующее утро команда принялась за ремонт амбарчика, а сам Седов начал серию астрономических и магнитных наблю дении.

Хотя экспедиция еще не собралась полностью— где-то позади остался Жуков с тяжелы ми инструментами и провизией, и еще неизвестно, успеет ли он до осени доехать, — Седов горячо взялся за дело. Отсутствие необходимых вещей только подхлестывало. Он знал одно: за остаток короткого полярного лета программа должна быть выполнена полностью. Даже больше— исследователям малоизвестных стран находится множество дел сверх программы.

Он уже успел обдумать, как будет выкручиваться без необходимых инструментов, если не приедет Жуков. Морские лоты придется отлить из запасов дроби. Вместо шлюпочного компаса начал готовить самодельный, благо магниты имеются. Мерную ленту заменят рулетка и шнур.

Глава XVI КАК ДЕЛАЕТСЯ ПРОМЕР