Георгий Владимов: бремя рыцарства

В размышлениях «бывшего террориста» Кобрисова звучит понимание, что каждый генерал на той войне и при том Верховном мог бы оказаться перед выбором, который пришлось сделать Власову. Попав в 1942 году на Волховский фронт и командуя 2-й ударной армией, оказавшейся в окружении, Власов ясно понимал чрезвычайную трудность своего военного положения. На многочисленные попытки его и генерала (впоследствии маршала) К.А. Мерецкова убедить Ставку, т. е. Сталина, послать Власову подкрепление или разрешить планомерное отступление, приходил отказ. Летом 1942-го армия попала в окружение в болотистой местности. Смертность солдат была чрезвычайно высокой не только из-за постоянных бомбежек, от которых негде было укрыться, но и от голода и дизентерии. Еда кончилась, солдаты ели траву и грызли кору деревьев – фактически армия погибла. Власов разбил остатки войска на небольшие группы и приказал каждой самостоятельно пробиваться из окружения. Почти все попали в плен, сам генерал Власов, выданный местным старостой, также.

Из немецких лагерей возвращения не было: все пленные советские солдаты считались дезертирами, независимо от обстоятельств попадания в плен. Они знали, что на Родине их ждало наказание вплоть до расстрела, а их семьи подлежали репрессиям. Хотя количество пленных было столь велико, что власти со временем перестали расстреливать всех подряд. Были созданы специальные лагеря, где спасшихся или бежавших из немецкого плена «фильтровали» и отправляли в штрафные батальоны или в ГУЛАГ (см. ниже). Но гласно об этом нигде не сообщалось, т. е. в 1942 году армия и даже высшее командование знали только, что приказ № 270[482] оставался в силе.

Перед Власовым стоял выбор: унизительное и долгое пребывание в немецком лагере, потом суд и, возможно, смертная казнь за измену Родине или попытка найти выход из этой ситуации, восстав с оружием в руках против Сталина. Сама необходимость такого ненормального жесткого выбора никак не оправдывала личного предательства генерала, но многое говорила о правительстве советского государства, бесстыдно и бесчеловечно отрекавшемся от своих солдат.

Владимов, думая о судьбе Власова, в разные периоды рассматривал генерала то как возможного, но неудавшегося спасителя своей страны, то как командующего, предавшего свою Родину, но лишенного правосудия, и поэтому не только преступника, но и жертву. Мне казалось, что Владимов, при всей своей страстности и колебаниях в размышлениях о Власове, после многих лет отказался от окончательного суждения о судьбе генерала и остановился на ощущении, близком «Молитве о семи повешенных» Франсуа Вийона:

Господь простит – мы знали много бед.
А ты запомни – слишком много судей.
Ты можешь жить – перед тобою свет,
Взглянул и помолись, а бог рассудит.

(Пер. И. Эренбурга)

Как и в образе Гудериана, подписавшего приказ об отступлении под Москвой, мотив заброшенности, одиночества и изолированности принизывает весь образ Власова, принимающего противоположное гудериановскому решение под Москвой – о наступлении: «Что привело сюда генерала, он и сам себе не мог признаться. Скорее всего, страх, рожденный непониманием происходящего, который только усиливался в закрытом пространстве. Он был здесь страус, зарывший голову в снег» (3/99).

* * *

Образ главного персонажа романа генерала Кобрисова – воплощенное одиночество. Одиночество русского генерала среди коллег-украинцев. Одиночество начальника среди вербуемых для доносов на него подчиненных. Одиночество среди близких по духу военных, все понимающих, но служащих трону и не признающих бунта. Одиночество командира, берегущего солдат в армии, не считавшейся с их кровью. Одиночество человека, обретшего чувство чести в стране, где побеждали честолюбивые: «Он один. Против всеобъемлющего хаоса, прикидывающегося порядком»[483].

Свита генерала: шофер Сиротин, ординарец Шестериков и майор Донской, ехавшие с ним в «виллисе» в Москву и обратно к Предславлю, тоже пребывают каждый в своей скорлупе. Отчасти это связано с разностью их образования, опыта, мироощущения и характеров, но в большей степени – с разъедающей деятельностью Смерша.

И если анализировать каждый персонаж романа, становится ясно, что глубинная тема романа «Генерал и его армия», основная черта жизни в буднях, победах и поражениях всех его главных героев, кроме мыкающего майора Светлоокова, – разобщенность и глубокое экзистенциальное одиночество каждого человека. Все драматические события книги определяются этим состоянием героев.

Смерш: война без победителей

Птица вещая, троечка,

Тряска вечная чертова,
Не смущаясь ни столечко,
Объявилась ты, троечка,
Чрезвычайкой в Лефортово.
Ах, Россия, Россея…

_{Александр Галич.}

Русские палачи