Георгий Владимов: бремя рыцарства

В последующие годы мы иногда переписывались и перезванивались, но все были очень заняты. Владимовы работой в «Гранях», а потом конфликтом с НТС. Я – своими проблемами. Лозаннский университет, где я писала диссертацию, бог знает почему, категорически отказал мне в стипендии, и мне приходилось разрываться между работой в Базеле по выходным и понедельникам, выезжая по вторникам первым поездом, в 4:30 утра, в Лозанну. Я очень уставала, писала диссертацию по ночам, учила и доучивала французский, готовясь к открытой защите. Защита состоялась 29 ноября 1987 года и прошла очень успешно. Вскоре Лозаннский университет сообщил мне в письме, что рекомендует мою диссертацию к публикации и полностью берет на себя все расходы по изданию книги. Это был огромный подарок. Моим издателем был Жорж Нива, и я сохраняю глубочайшую благодарность за его неожиданную для меня теплую поддержку и высокий профессионализм, с которым он давал мне ценные советы во время подготовки книги к публикации.

Монография «Венедикт Ерофеев. “Москва – Петушки”, или The rest is silence» вышла в 1989 году в серии «Slavica Helvetica» и была опубликована известным швейцарским издательством «Peter Lang»[619]. Получив книгу, я послала экземпляр Владимовым. Спустя какое-то время мне позвонила Наташа и сказала, что ей и Георгию Николаевичу мое исследование очень понравилось, и добавила: «А теперь, Светлана, вы должны написать о Владимове». Я об этом думала и сама.

В 1991 году, работая в Цюрихском университете, я решила пригласить Владимова выступить перед коллегами и студентами. Поговорив с начальством и заполнив бесконечное количество бумаг, я выхлопотала порядочный гонорар. Повесив объявление в университете, я дала знать всем коллегам, друзьям и знакомым. Я ожидала полную аудиторию, человек шестьдесят – семьдесят. Владимовы хотели приехать на поезде к обеду и должны были остановиться у меня. Утром назначенного дня раздался звонок. Георгий Николаевич сообщил, что они оба не совсем здоровы: «…начинается грипп», – и поэтому не приедут. Недели через три позвонила Наташа и категорически объявила, что они приедут через несколько дней. Я опять побежала по начальству, мне пообещали, что, если я заполню соответствующие бумаги, гонорар будет выплачен. Опять объявления, звонки, подготовка, предчувствие и возбуждение от предстоящей встречи. Вечером накануне предполагаемого приезда – звонок. Владимовы не приедут, причины я уже не помню. По лицу тогдашнего заведующего кафедрой – профессора французской литературы – я поняла, что третий раз лучше о гонораре и не заикаться. Больше вопрос об их приезде не поднимался.

В 1993 году я опубликовала статью «Глазами Собаки (O повести Георгия Владимова “Верный Руслан”)». Я несколько помедлила, прежде чем послать ее Владимовым. Боясь их реакции, особенно Наташиной, я малодушно отправила им пакет со статьей накануне отъезда в отпуск. И укатила. Через две недели поздно вечером я вернулась в Цюрих в самом радостном настроении, полная моря, солнца и винограда.

В 7:30 утра следующего дня меня разбудил звонок. «Светлана, – раздался тоненький решительный Наташин голосок, – мы прочитали вашу статью!» Сердце мое куда-то полетело и застучало в обеих пятках. Виноград в крови стремительно превращался в уксус. «Очень талантливо! – сказала Наташа. – Даже я, хотя так хорошо знаю текст, многого не заметила». Сердце вернулось на положенное ему природой место, а в крови опять потек виноградный сок. Мы с ней еще немножко поболтали, а потом трубку взял Георгий Николаевич, разговаривавший со мной необычно тепло.

Они позвонили той же осенью. «Мы получили фильм “Верный Руслан”, – сказала Наташа, – и Жора хочет его с вами посмотреть. Мы очень хотим вас видеть, приезжайте!» Я обещала приехать в самом скором времени.

Я обрадовалась их приглашению и потому, что была счастлива их вновь увидеть, и потому, что во Франкфурте проходила одна из первых на Западе ретроспективных выставок русского искусства XX века «Die Grosse Utopie»[620]. Мне чрезвычайно хотелось ее посетить, и я подумывала о том, чтобы на день или два наведаться во Франкфурт. Я позвонила, и мы договорились с Наташей о времени приезда. Я объяснила, что днем пойду в музей, а потом на поезде доберусь до них в Нидернхаузен. Георгий Николаевич перезвонил и сказал, что они приедут во Франкфурт, встретят меня возле музея и отвезут к себе.