Гера

– Ну, давай в «Россию».

         Сашка снимает номер на ночь и ведет Вику за собой за руку. Потом пьют в номере кофе. И только потом Сашка делает шаг к модели.

         В его жизни было много женщин, в основном, случайных, из которых почему-то помнится Марианна. А остальные – помнятся плохо, и ни одной из них Сашка не узнал бы при встрече. Чтобы оборвать этот перечень похожих женщин, Сашка и женился на Леке. А оборвал – самому себе нервы.

         Вика настроена получать. Она привыкла, что богатые мужчины приглашают ее в рестораны, катают в дорогих машинах, дарят ей подарки, а потом привозят к какой-то кровати, стягивают с нее узкие брюки и раздвигают ее длинные ноги. При этом она не делает ничего. Но им позволяет все.

– Раздевайся давай! – бросает Сашка.

– Я?

– Ну, не я же! Хочу посмотреть на тебя.

         Она стаскивает одежду. Длинные фальшивые ногти цепляются за ткань. Белья нет. Под блузкой болтаются тяжелые, упругие, подрумяненные в солярии, груди. Белые волосы топорщатся ежиком на голове. Сашка смотрит оценивающе. Девчонка переминается с ноги на ногу.

– Не устраиваю?

         В ее меню нет команды «нервничать». Но какое-то беспокойство все-таки начинает проскальзывать на лице. Сашка медлит.

– А ну, иди к окну!

         Она идет. Почти, как на подиуме. Вертит задницей. Митька был бы доволен. А его вдруг охватывает нестерпимое раздражение – против этой модели, Леки и всех женщин на свете.

         Он ясно ощущает ненависть.

– Повернись давай!

         Она делает разворот – медленно, плавно. И еще один.

– Нагнись, дура!

         Девчонка прогибает спину, повернувшись к нему задом. Не очень пластично. Заметно, что художественной гимнастикой не занималась.

– И ноги пошире...

         Похоже, она все-таки обижается. Начинает хватать с полу свои шмотки...

– Импотент! – бросает в сердцах.

– Постой, дрянь! Тебя еще никто не отпускал!

         Хочется довести ее до истерики.

– Скидывай обратно это барахло нах!

– Гера!

         Он хватает ее за плечи.

– Ты еще не знаешь, на какого извращенца нарвалась! Это тебе не в «Янусе» омаров трескать!

– Пусти меня! – она пытается выкрутиться.

         Нет ни малейшего желания целовать или касаться ее тела. Скорее всего – он не сможет взять ее, как бы ни угрожал ей скорой расправой. Хорошо, что девчонка пока не поняла этого – дрожит и снова стягивает брюки.

         Сашка ставит ее перед собой на колени.

– Не знаешь для чего модели обычно раскрывают рот?

         Пожалуй, она даже хочет угодить ему. Из глаз текут слезы. Член твердеет от прикосновения ее губ, но до финала – как до экватора, и Сашка это знает.

         Отпихивает ее ногой.   

– Ладно, одевайся и проваливай. Вот твоя сотня!

– Я не проститутка!

– А кто ты?

– Я модель.

– Ты идиотка. Бери деньги и проваливай!

– Я не знаю, как выбраться, – ноет она.

         Сашка застегивает штаны.

– Вали отсюда!

         Она заглядывает ему в лицо.

– Почему ты меня не хочешь, Гера?

         Сашка, закрыв глаза, падает на диван. Она молча ложится рядом. Так оба засыпают. Во сне она обнимает его и прижимается к его телу.

         Утром Сашка насилу отрывает ее от себя.

– Пора, девочка. Нам пора. Я тебе заплатил вчера?

– Ты не помнишь?

– Заплатил?

– Нет.

– Врешь. Я помню, что заплатил.

         Он высаживает ее в центре, а сам несется в «Манго» на встречу с Ромкой. Издали видит его и проходит к столику. На столе перед Ромкой, рядом со стаканом кока-колы белеет привычная папка с тесемками...

         Сашка на миг останавливается. Ее адрес уже зафиксирован. Она уже почти найдена. Совсем скоро он ее увидит.

         Зачем? Захочет ли она говорить с ним? Захочет ли вспоминать все, что было? И нужно ли это ему самому или просто влечет как невозможное?

         Никто не может гарантировать, это правда... Особенно после сегодняшней ночи.

         Он подходит к Ромке и кивает. Тот улыбается спокойно, так, будто ответы на все вопросы известны сегодня только ему одному.

12. СЕМЕЙНАЯ СТОМАТОЛОГИЯ

         Не войти же так просто, оттеснив очередного пациента с больным зубом? Сашка присаживается в кресло и терпеливо ждет, пока его пригласят в кабинет. Медсестра несколько раз предлагает ему обратиться к другим докторам, которые уже освободились, но он мотает головой.

– Вы именно к Анне Михайловне хотите? – уточняет та, пытаясь оказать ему экстренную помощь.

– Да, я... ее хочу.

         Очередь, наконец, доходит до Сашки, и он перешагивает порог кабинета. Закрывает за собой дверь...

         Она бросает обычный рассеянный взгляд и замирает. Молчит... Входит медсестра и начинает наводить порядок на столике с препаратами перед приемом нового пациента. Оглядывается на молчащую Анну. Выходит...

– Я здесь работаю, – говорит, наконец, Аня. – Я не хочу здесь ничего обсуждать.

– Я заплачу за прием.

– Нам не о чем говорить!

– Ты говорила, что любишь меня...

– В Багдаде?

– Ты с Шубиным?

         Она не в белом, а в бежевом халате и в бежевом чепчике в волосах. Все в ее клинике носят такую форму, но ни у кого Сашка не заметил таких усталых глаз и жестов.

– Да, я с Шубиным. Временами. А временами одна.

         Сашка садится в кресло под бормашиной.

– Не хочешь мне зуб вылечить?

– Нет.

– А душу?

– Это... не ко мне, Саша.

– К психиатру?

– Нет, это к жене... Пусть она тебе душу лечит.