Геракл

Через долгое время Иолай очнулся от того, что острый камешек впивался ему в бок. Иолай сел, вокруг него была непроглядная ночная темень. Звенели цикады и слышался плеск волн. В лицо юноше дул свежий морской ветер.

Бесславное отступление

Геракл внезапно очнулся от забытья. Голова гудела и раскалывалась, во рту было сухо как в пустыне летом.

Геракл со стоном приложил руку к затылку и ужаснулся: там он нащупал шишку величиной с кулак.

Кто же это меня так? — спросил сам себя герой.

Ответа, естественно, не было.

Ох! — застонал Геракл и сел.

Мало — помалу он начал вспоминать события вчерашнего вечера и, по мере проявления дополнительных деталей, все больше ужасался.

Так, он пил. Ему надо было выпить больше, чем его рыжий сосед… Как его имя? Анаксимен? Анаксимандр? Ах да, Анаксимот! И Эврит, хозяин этого сумасшедшего застолья, не был против, чтобы Геракл напился…

Ах, этот Эврит! Проклятие богов на его хитрую голову!

Геракл вспомнил, что царь Ойхалии отказал ему в руке дочери и как от зубной боли поморщился. Ведь сделал это правитель в высшей степени непорядочно, вероломно нарушив данное им самим обещание…

Занималось утро. Солнце вот-вот должно было показаться над горизонтом, ночная тьма понемногу рассеивалась и уступала место неуверенному пока еще свету.

Силач оглянулся. За холмом высились башни дворца Эврита. С той стороны был слышен неясный утренний шум городской окраины.

Геракл снова скривился и приложил руку ко лбу. Лоб был горячим. «Сунуть бы голову в прохладную морскую воду, — подумал Геракл. — Это бы помогло!» Как он оказался здесь? Ведь его не могли выгнать из дворца! Этого Геракл не мог понять.

И вдруг мучительная мысль пронзила сознание героя. Правильно, никто из смертных не мог помимо воли самого Геракла выставить его из дворца Эврита, если бы только Геракл не был пьян!

О, это вино! Дьявольское зелье! Вот, что оказалось сильнее мощи прославленного героя. Не знавший поражений от людей, силач потерпел поражение от самого себя, решив в безрассудную минуту расслабиться и без меры вкусить радостей Диониса!

Рядом с героем лежала кем-то заботливо оставленная дубина. Геракл неуверенно встал и, опираясь на нее, как на посох, заковылял вниз по склону холма.

Впереди был еще один холм. Шатаясь, герой забрался на его вершину, чтобы оглядеться.

В одной стороне лежал город, с другой был морской берег. Море у горизонта плавно сливалось с небом. Кое-где были видны рыбацкие лодки.

Геракл подавил головокружение и начал спускаться к морю. Раз или два ноги его подгибались, он спотыкался и чуть не падал.

Наконец, герой добрался до воды, опустил дрожащие руки в волны, зачерпнул немного влаги и смочил лицо. Головная боль поутихла, но ненадолго.

Скоро она возникла снова, и, что хуже всего, вернулись мысли о вчерашнем постыдном вечере, они принялись одолевать Геракла во всей своей непогрешимой реальности и безжалостности. Прекрасная Иола теперь достанется кому-то другому… Какому-нибудь Анаксимоту, который хорош тем, что выслуживается перед Эвритом, вылизывая после него тарелки.

Геракл подумал, что он недалек от мысли самоубийства. Рядом с ним вода, и очень легко сделать несколько шагов вперед, потом немного проплыть и сделать вид, что разучился плавать. Народу вокруг нет, тебя никто не спасет. Да и кто может насильно спасти Геракла, если только он сам того не захочет? Несколько шагов в море, потом немного проплыть — и все.

Но примет ли такую жертву бог Посейдон? Нужна ли ему добровольная жертва? И станет ли кому-то на земле легче жить от того, что знаменитый Геракл решил все свои проблемы подобным образом?

Измученные мозги Геракла не могли найти ответ на такие нелегкие вопросы. Голова болела все сильней, к этой боли добавилось чувство голода и жажды.

Ногти Геракла стали царапать его могучую грудь, оставляя на коже ярко-красные полосы.

— Душно мне! — вскричал Геракл, как будто в каком-то бреду.

Вокруг него была вода. Геракл повалился на колени, потом упал в волны лицом. Его губы в сумасшедшем порыве стали ловить морскую воду, но Геракл не находил удовлетворения в соленой влаге.

Наконец, он закашлялся и поднял из воды голову. Геракл попытался вздохнуть, но тут его одолел новый приступ кашля. Кашель выворачивал героя буквально наизнанку. Геракл сложился пополам, снова упал в воду. Он сжимал живот руками, выпучил глаза и некоторое время не мог вздохнуть. Потом стало легче. Измученные легкие ухватили небольшую порцию воздуха, но вслед за этим кашель вернулся. Геракл ожидал, что кашляет кровью, приложил руку ко рту и был безмерно удивлен, не увидев на ладони красного.

«Все-таки, это конец всей моей жизни, — мрачно подумал Геракл. — Осталось подумать, как и где совершить переход в царство теней!»

Тут глаза его, бесцельно смотрящие вдаль, различили какую-то темную точку, двигавшуюся вдоль берега в сторону Геракла. Точка росла, увеличивалась, превратилась в пятно.

Геракл усилиями воли и, частично, оставшегося любопытства, напряг зрение и застонал, не зная радоваться ему или рыдать.