Герман Геринг. Железный маршал

Сразу же после поджога Рейхстага Гитлер добился у Гинденбурга издания декрета, временно приостанавливавшего действие семи ключевых статей конституции. Под предлогом необходимости противодействовать «актам насилия со стороны коммунистов, угрожающим безопасности государства», были ограничены права на личную свободу, свободу слова, свободу собраний, вводилась цензура почты, телеграфных сообщений и телефонных разговоров. Отныне разрешались аресты и обыски без судебного ордера. Подразделения СС и СА получили право действовать самостоятельно, без какого-либо контроля со стороны полицейского начальства. Фактически был введен запрет на митинги всех партий, кроме НСДАП. Были арестованы Эрнст Тельман и другие лидеры компартии. Кстати, когда Геринг узнал, что в концлагере Тельмана избивают штурмовики по приказу Карла Эрнста, он немедленно распорядился, чтобы его содержали в пристойных условиях. С политическими оппонентами Геринг старался держать себя корректно. Он вызвал Тельмана, пожал ему руку, извинился за действия охраны, но заметил не без иронии:

«Мой дорогой Тельман, если бы вы пришли к власти, то избивать меня не стали бы, а просто пристрелили».

5 марта 1933 года нацисты одержали победу, но не столь безусловную, как ожидалось. Число поданных за них голосов возросло на 5,5 миллиона и достигло 17 277 тысяч, или 44 % от общего числа проголосовавших. Это дало НСДАП 288 мандатов. Однако абсолютного большинства партии Гитлера на этот раз завоевать не удалось. Нацистам пришлось вступить в блок с Национальной партией Альфреда Гугенберга, завоевавшей 52 мандата, чтобы получить парламентское большинство в 16 мест. Однако с самого начала националисты Гугенберга рассматривались Гитлером только в качестве временных союзников.

Рейхстаг, по замыслу Гитлера, должен был превратиться в декорацию. Для этого требовалось принять закон о чрезвычайных полномочиях, который наделял канцлера почти абсолютной властью и позволял отложить следующее заседание на неопределенный срок. Но это был конституционный закон, и д ля его принятия требовалось большинство в две трети голосов. Геринг подсказал Гитлеру, как надо действовать, чтобы добиться его принятия. Декрет, подписанный Гинденбургом утром после поджога Рейхстага, давал полиции право, не считаясь с парламентской неприкосновенностью, арестовывать в том числе и депутатов рейхстага, которые в этом случае лишались своих полномочий. Геринг предложил арестовать всех депутатов-коммунистов и часть депутатов-социалистов. Оставшиеся на свободе вряд ли рискнут голосовать против закона о чрезвычайных полномочиях.

Так они и поступили. 23 марта 1933 года необходимое большинство при голосовании было получено. «За» проголосовал 441 депутат, «против» не побоялись выступить лишь 84. Об этом Геринг сразу же сообщил Эмми по телефону.

В марте 1933 года Геринг основал первые концентрационные лагеря, следуя примеру испанцев, боровшихся таким образом с повстанцами на Кубе в конце XIX века, и англичан, с помощью концлагерей для мирного населения сломивших сопротивление партизан-буров в начале XX века. В апреле Геринг также преобразовал отдел прусской полиции 1А в государственную тайную полицию (гестапо). Начальником гестапо был назначен министр внутренних дел Пруссии, то есть сам Геринг, но фактически им руководил его заместитель Дильс.

В ходе массовых арестов пострадали не только коммунисты и социалисты, но и деятели католической партии Центра, а также либералы. Иногда штурмовики просто сводили счеты с кем-то из своих недругов. Геринга больше всего тревожило то, что руководители штурмовиков начали создавать собственные концлагеря, ему неподведомственные. Там заключенные нередко подвергались изощренным пыткам. Герингу удалось добиться ликвидации «частных» концлагерей. Последним был ликвидирован лагерь в Оснабрюке, основанный эсэсовцами Гиммлера, но для этого потребовалось вмешательство самого Гитлера.

Иногда по просьбе Эмми или кого-нибудь из знакомых Геринг миловал некоторых узников. Так, например, случилось с одним чиновником из управления внутренних дел Касселя, которого арестовали только за то, что он неодобрительно отозвался о нацистах в винном погребке за чаркой рейнвейна. Беднягу освободили, но штурмовики в лагере успели сломать ему руку и челюсть, по поводу чего Геринг высказал свое недовольство их начальству. Он не был завзятым гуманистом, но без нужды калечить людей ему было противно — это никак не вязалось с офицерской честью.

Геринг признавался Эмми: