Герман Геринг. Железный маршал

Планы по расширению боевых действий в Средиземноморье и даже мифического похода в Индию стали использоваться немцами как дезинформация для прикрытия подготовки нападения на СССР. В июне 1941 года в ставке появился проект директивы № 32, предусматривавшей «атаки британских позиций в Средиземноморье и в Западной Азии в двух направлениях: из Ливии через Египет и из Болгарии через Турцию, а если потребуется, из Закавказья через Иран». Предусматривался также захват Гибралтара. А еще в феврале 1941 года Гитлер поручил отделу национальной обороны (отделу «Л») ОКВ, возглавлявшемуся Варлимонтом, изучить возможность похода в Индию через Афганистан. Среди немецких войск, двигавшихся к советским границам, распространялись слухи о том, что советское правительство осуществит транзит для похода в Индию.

Когда весной 1941 года были окончательно уточнены сроки реализации плана «Барбаросса», Геринг попытался убедить Гитлера в том, что раньше 1943 или даже 1944 года Сталин на Германию не нападет. Он предупредил, что даже если удастся разгромить советскую армию, установить эффективный контроль над страной будет невозможно, и напомнил Гитлеру о печальной судьбе вторгшейся в Россию наполеоновской «Великой армии». Геринг утверждал:

«Мы боремся против великой мировой державы — Британской империи… Рано или поздно США выступят против нас. В случае столкновения с Россией третья мировая держава тоже будет бороться с нами. Нам придется в полном одиночестве противостоять всему миру!»

Гитлер заверил рейхсмаршала, что победу над русскими удастся одержать еще до наступления зимы, а иначе Россия все равно нападет на Германию в 1942 или в 1943 году.

В марте 1941-го Гитлер в своей мюнхенской квартире на Принцрегентенплац совещался с Герингом, после чего собрался поехать в «дом фюрера» в Бергхофе и предложил рейхсмаршалу сопровождать его. Вместе с ними поехал и Линге, камердинер Гитлера. В автомобиле Гитлер и Геринг беседовали о предстоящей войне. Гитлер убеждал, что со столкновением с Советской Россией ждать больше не следует. Геринг считал, что нужно сначала обеспечить себе тыл со стороны Англии, но фюрер решительно заявил, что вопрос о войне против России уже решен и что с Англией «мы расправимся потом, если упрямый Черчилль не образумится».

В 1941 году, как отмечал фон Белов, произошел первый серьезный конфликт между Гитлером и Герингом:

«В ночь с 9 на 10 апреля бомбы попали в здания Государственной оперы, университета, Государственной библиотеки и во дворец кронпринца. Опера сгорела дотла. Гитлер был от этого налета вне себя от злости. Произошла первая стычка между ним и Герингом. Я слышал, как он громко обличал рейхсмаршала за негодные самолеты, которыми были так недовольны боевые соединения авиации. Геринг не оспаривал недостатков тогдашних «Ю-88», но стал объяснять фюреру, что ответственный деятель фирмы «Юнкерс» Коппенберг сообщил ему: вновь изготовленные бомбардировщики этой серии указанных недостатков уже не имеют, а на машины 1942 года выпуска будет устанавливаться более мощный мотор. Геринг всегда умел успокоить Гитлера. Фюрер даже поручил профессору Шпееру восстановить здание Оперы».

10 мая произошел еще один очень неприятный инцидент, непосредственно затронувший рейхсмаршала. Рудольф Гесс на истребителе «Мессершмитт-110» неожиданно перелетел на Британские острова и выбросился с парашютом над северной Шотландией. Он надеялся в последний момент перед германским вторжением в Россию договориться с британскими политиками о мире. Узнав о полете Гесса, Геринг приказал Галланду поднять в воздух истребители и попытаться перехватить его, поскольку Гесс «явно сошел с ума». Вот рассказ Галланда: «…приказ был нелепым. Найти самолет в ночной темноте было практически невозможно. Все же, подчинившись приказу, я отдал распоряжение командирам эскадрилий выделить по одному-два самолета, не сказав, однако, для чего нужно перехватить цель. Они, очевидно, решили, что у меня не все дома».