ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

План Шлейхера был мерой его непоколебимой уверенности в себе: там, где Брюнинг потерпел неудачу, он обязательно добьётся успеха. Его ловкость разоружила уже стольких оппонентов, что он одержит верх над нацистами с той же лёгкостью, как над социалистами. Шлейхер сказал Мейснеру, что Брюнингу не хватает гибкости. Специфической задачей «Центра» всегда было формирование коалиций с правыми или левыми. Если бы для христианского «Центра» было возможно организовать сотрудничество с безбожниками-социалистами, то ничуть не труднее прийти к соглашению с нацистами. Он никогда не понимал совершенно особой природы нацизма и рассматривал национал-социализм всего лишь как ещё одну политическую партию, возможно более непредсказуемую и динамичную, чем другие, но не более того. В сущности, нацисты являются малыми детьми, убеждал он министра финансов Дитриха, которых необходимо взять за руку и повести за собой. Весьма изобретательный во всевозможных тактических приёмах и поиске обходных путей, Шлейхер не сомневался, что сумеет это сделать.

Переговоры между генералом фон Шлейхером и эмиссарами Гитлера шли своим чередом. Кульминация наступила 28 апреля, когда произошла встреча генерала с фюрером. Согласно дневнику Геббельса, она тоже прошла гладко. 8 мая они встретились снова. На этот раз в присутствии Мейснера и Оскара фон Гинденбурга. Второй конклав достиг устного соглашения, согласно которому Гитлер вроде бы принял условия Шлейхера. Во всяком случае, генерал теперь был убеждён в благосклонном нейтралитете нацистов. Вооружённый тем, что он считал твёрдым обещанием с их стороны, он надеялся убедить Гинденбурга назначить более подходящего канцлера. Если можно верить Геббельсу, Брюнинг должен был покинуть свой пост в течение ближайших нескольких дней, а рейхстаг распущен сразу после его ухода.

Но Брюнингу снова удалось отразить удар Шлейхера. Этой удачей он был обязан скорее обычному нежеланию Гинденбурга предпринимать решительные действия, чем силе своих аргументов, поскольку они вряд ли показались маршалу убедительными. Канцлер как раз с пустыми руками вернулся с конференции по разоружению в Женеве. В то время как британский премьер Рамси Макдональд и госсекретарь Генри Стимсон были готовы принять предложения относительно некоторых уступок – снижение срока службы части рейхсвера, существенное сокращение существующего наземного вооружения, – французский премьер Тардье отказался пойти на соглашение. Вероятно, предстоящие выборы во Франции не давали ему возможности брать на себя какие-либо обязательства Дипломатический успех, в котором так отчаянно нуждался канцлер, снова от него ускользнул.

Поэтому его положение стало ещё более опасным, чем раньше. В день своего возвращения из Женевы его противники добились ещё одного успеха. После консультаций со Шлейхером министр экономики Вармбольд подал прошение об отставке. Он заявил, что не может согласиться с увеличением налога с оборота и сокращением рабочего дня, предложенными правительством. Тем не менее было очевидно, что главной причиной ухода со своего поста этого единственного выразителя интересов промышленности в кабинете было то, что Брюнинг теряет популярность среди промышленников.

В тот же день Гинденбург, очевидно подстрекаемый Шлейхером, сообщил канцлеру, что хочет обсудить политическую ситуацию с лидерами разных партий, и поинтересовался, есть ли у Брюнинга возражения. Канцлер указал, что такие переговоры везде будут интерпретированы как выпад, направленный непосредственно против него, – они подорвут его положение настолько серьёзно, что это может привести к падению кабинета. В личной беседе с маршалом, состоявшейся 9 мая, Брюнинг снова повторил, что любой открытый жест, направленный против него, серьёзно ослабит его позицию на переговорах по разоружению, которые возобновятся в Женеве 17 мая, по репарациям, намеченным на середину июня в Лозанне. Нет никаких причин, мешающих президенту провести консультации с партийными лидерами, но было бы предпочтительнее дождаться более подходящего момента, который обязательно наступит после первой сессии прусского парламента 24 мая. Гинденбург долго колебался, не желая брать на себя обязательства. Только днём раньше Шлейхер достиг соглашения с Гитлером, и переговоры с ним, так же как и с остальными партийными лидерами, были намечены на ближайшие дни. Но Брюнинг не сдавался. Он предупредил, что сразу подаст в отставку, если президент начнёт консультации с партийными лидерами до открытия прусского парламента. В конце концов Гинденбург уступил, хотя, несомненно, был обижен заботой Брюнинга о собственном положении и его очевидным нежеланием думать в первую очередь об авторитете и престиже маршала.