Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Используя схему П. Морава, мы в состоянии выделить Баварско-Швабский и Саксонско-Франконский регионы как несомненно имперскоблизкие земли, бывшие таковыми со времен позднего средневековья. Во второй половине XVI в. их значение резко возрастает. Очевидна тенденция к упрощению династического пейзажа в целом в Империи и в указанных регионах в частности. Регионы, бывшие под контролем сейчас ослабевших Домов, постепенно поглощались более сильными соседями. На севере и отчасти в центральных землях лидерами оставались саксонские Веттины, хотя они и соседствовали с начавшим крепнуть Домом Гогенцоллернов. На юге и юго-западе бесспорно ведущие позиции заняли баварские Виттельсбахи. Подобный расклад в зонах, расположенных по соседству с наследственными землями Габсбургов, означал, что будущее Империи должно было решиться в консорциуме интересов этих трех наряду с Габсбургами Домов. Складывался треугольник Дрезден — Вена — Мюнхен, и всякое колебание конфессионально-политического характера в любой из его вершин не могло не отразиться на всей Империи. Можно утверждать, что конфессиональная эпоха завершила многовековой процесс олигархизации Империи.

в) Стиль правления и формы повседневной жизни княжеской элиты. Культура резиденций. Конфессиональная эпоха решительно усилила роль князей в судьбах Империи и отдельных конфессий. Требовалось новое осмысление задач светских государей, поставленных в условия религиозного раскола, осмысление, впрочем, не прерывавшее предшествующую традицию.

Следствием стало появление большого количества всевозможных наставлений в воспитании и правлении государя, изложенных в форме «княжеских зерцал». Католическая традиция здесь эволюционировала от «Воспитания христианского князя» Эразма Роттердамского, написанного в 1517 г. в духе позднего гуманизма. Наиболее яркими памятниками позднейшего времени стали трактат надворного духовника в Вене иезуита Вильгельма Ламормэна «О добродетелях императора Фердинанда», посвященный памяти императора Фердинанда II (1637), и «Отеческое наставление» курфюрста Баварии Максимилиана I, адресованное его сыну Фердинанду Марии (1639), написанное, скорей всего, в редакции мюнхенского иезуита Иоганна Ферво. Лютеранская точка зрения на властителя берет начало от произведений самого Лютера (трактат «О светской власти», 1523), но находит свое первое развернутое выражение в «Завещании» саксонского советника Мельхиора фон Оссы (написано в 1557 г., издано в 1607 г.), посвященном курфюрсту Августу I.

По мнению Райнера Мюллера, в указанном жанре произведений сказываются новые черты в сравнении с поздним средневековьем: адресатом наставлений выступает непосредственно сам государь, в центре внимания оказываются его персональные обязанности, речь более не идет в духе общих рассуждений о предначертании абстрактного «царства» или «империи», о месте властителя в божественном плане спасения.

С точки зрения основополагающих принципов правления Р. А. Мюллер классифицировал лютеранские и католические зерцала в два типа: созвучные концепции Аристотеля и следовавшие в большей мере учению Фомы Аквината.

К первой категории относились наставления, во главу угла ставившие обязанности перед ближними, семьей и подданными. Ко второй группе — зерцала, вещавшие о первоочередном служении церкви. Последний тип был, естественно, более свойственен католической точке зрения, для которой церковь по-прежнему являла свое суверенное и сакральное начало. Однако зачастую различия были весьма относительны.

В основе как католического, так и протестантского взгляда лежало представление о персональном благочестии. «страхе Божием» как залоге душевного благополучия государя, неизбежно отражавшегося на его управлении подданными. Для католиков здесь не было ничего нового: государь считался членом церкви и оттого изначально обязанным соответствовать духовным требованиям. Тридентский католицизм безусловно усиливал акцент на персональной ответственности перед Богом. Лютеранство, видевшее в государе бренного наместника Всевышнего и относившееся к его обязанностям как к должности (Amt), с не меньшей последовательностью взывало к глубокому восприятию веры. Порядок в стране может поддерживаться надлежащим образом лишь при правильном отправлении правителем своих обязанностей, что невозможно без поддержания внутренней веры.

За требованиями благочестия следовал наказ уважения и почитания церкви, имевший значение для католических князей в смысле соблюдения обязанностей перед церковью как институтом, а для протестантских властителей имевший адекватное отражение в требовании надзора за благочестием подданных. Пастырские полномочия государя ставились во главу угла в зерцалах лютеранских и реформатских князей.