Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Поляризация региональных сил южной и юго-западной Германии под воздействием борьбы двух ветвей Виттельсбахов ограничивала размах династических и территориальных амбиций соседних княжеских Домов: Вюртемберга и Бадена. Конфессионализация обострила проблему территориальной выживаемости: лютеранскому Вюртембергу противостояло полукольцо католических баварских владений. Вместе с тем открывались и новые перспективы. Вюртембергские властители в лице Христофора I (1550–1568), Людвига (1568–1593) и Фридриха I (1593–1608), придерживаясь строго лютеранской ортодоксии внутри и нейтрального курса вовне, сумели обзавестись важными династическими связями с альбертинской Саксонией. При Христофоре наметилась и более ясная ориентация на имперский престол как на реальный противовес против баварского давления с востока и как гаранта достигнутых позиций в структурах феодального мира Швабии. Большие возможности предоставляло дарованное вюртембергским герцогам место главы швабского имперского округа, что превращало их в доминирующую силу региона и гарантировало от баварской конкуренции.

Сложнее было положение баденского маркграфства. Если в начале века видны усилия маркграфа Филиппа I объединить конгломерат подвластных земель, то конфессиональная эпоха привела к решительному династическому и территориальному расколу. В 1535–1596 гг. маркграфство распалось на два массива — Баден-Баден и Баден-Дурлах. причем соперничество двух ветвей обострялось религиозным противостоянием: если Баден-Баден находился в руках католика Эдуарда Фортуната (1588–1596), то Баден-Дурлах принадлежал кальвинисту Эрнсту Фридриху (1584–1604), оккупировавшему в 1594 г. земли своего южного родственника и насильно введшему там евангелическое вероисповедание. Преемник его Георг Фридрих (1604–1622), решительный лютеранин, превратил свое княжество в самый прочный больверк лютеранской церкви на берегах Рейна.

В центральных землях Империи в треугольнике рек Верры, Рейна и Майна доминировал Брабандский Гессенский Дом. Годы Реформации совпали с пиком политической роли Гессена на имперской арене и территориальной консолидации под руководством Филиппа I Великодушного (1518–1567). Конфигурация династических интересов Дома, определялась соседством на западе с землями Майнцского диоцеза и веттерау-вестфальскими графствами, а на востоке — с духовными общинами, также подконтрольными майнцской кафедре (Эрфурт, аббатство Фульда и епископство Эйхштедт). Реформация подорвала могущество Майнца и позволила ввести под контроль ландграфов большинство из соседствующих с ним островков духовной власти. Но вторая половина века ознаменовалась для Гессена династическими разделами, исключившими возможность дальнейшей экспансии. В 1567 г., по завещанию Филиппа Великодушного, владения Дома распались на четыре, а затем, с 1583 г. — на три линии. Старшая линия имела опорой северные земли с центром в Касселе. Две средние — в Марбурге и Райнфельсе, младшая — на юге в Дармштадте. Если в лице Людвига IV Гессен-Марбургского (1567–1604) мы сталкиваемся со строго последовательным евангелическим конфессором, придерживавшимся политики имперской лояльности, то его брат Вильгельм IV (1567–1592) Гессен-Кассельский выступал более динамичной натурой, воспринявшей от отца близкую кальвинизму религиозно-политическую модель. Постепенно намечался раскол в конфессиональной и имперско-политической концепции Дома, соответствующий двум направлениям, сочетавшимся некогда в деятельности Филиппа Великодушного. Спор, возникший вокруг марбургского наследства в 1604 г. после кончины Людвига, парализовал единство Дома Гессена. Дармштадтская линия, претендовавшая на Марбург, придерживалась строго лютеранского курса внутри и строго лютеранского понимания своих задач в Империи, в то время как Кассель в лице Морица Ученого (1592–1627), блестящего интеллектуала и экспрессивной натуры, склонялся в пользу более решительной протестантской направленности. Конфликт с родственниками укрепил в конце концов ландграфа в мысли о переходе в кальвинизм, что означало и кардинальную радикализацию внутриимперской политики: отныне главными союзниками Гессен-Касселя становятся Пфальц и Нассауские графы, а ландграфа Морица можно было видеть среди инициаторов самых рискованных политических комбинаций. Конфессиональный раскол был подкреплен нарочито подчеркнутым противостоянием и двух университетских центров — в Марбурге и Гессене. Две ветви Дома оказались во враждебном противостоянии, наложившем печать на ход Тридцатилетней войны и превратившем Гессен в питательную почву самого конфликта.