Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Вторая половина XVI в. в целом не знала существенного увеличения территориального пространства княжеской гегемонии. Если династические структуры испытывали толчки в сторону расширения «домашних» интересов отдельных Домов, то это не означало всеобщего увеличения объема территориальных владений отдельных властителей. В примерах с Баварией, Саксонией и Бранденбургом мы действительно сталкиваемся с интеграцией в территориальные массивы этих княжеств соседних, до той поры относительно «независимых» островков. Здесь по-настоящему заметны результаты секуляризации, позволившие Веттинам и Гогенцоллернам прибрать к рукам близ расположенные епископства (Майссен, Наумбург, Мерзебург, Хафельберг, Лебус и Бранденбург), а мюнхенским Виттельсбахам — до той поры формально самостоятельных по феодальному праву графов и «господ». Но то, что заметно на примерах очень крупных территорий, далеко не всегда повторялось в жизни не столь великих, средних по размерам княжеств. Самый яркий пример показывал Пфальц, который не только не сумел расширить свое традиционное ядро, но и ухитрился растерять к начешу XVII в. многих из своих старых сателлитов. Иными словами, процесс территориальной консолидации был свойственен лишь относительно немногим крупным владениям.

Основы княжеского правления еще не утратили в конфессиональную эру своего не только внешнего персонального окраса, но и по-прежнему довольно устойчивого персонального принципа, подразумевавшего непременное участие самого государя во всех важнейших делах. Местом концентрации правительственной деятельности выступали резиденции, как правило, в статусе городов. Результаты исследований, проведенных в последние годы, позволяют констатировать относительную оседлость двора в одной или двух главных резиденциях. Был сделан шаг на пути превращения этих городов-резиденций в будущие политические столицы территорий. Важнейшие правительственные учреждения, канцелярия, суд и казначейство оседали на постоянное пребывание в этих городах.

Средоточием правительственной деятельности князей оставались, как и столетие назад, двор и надворные учреждения, причем в большинстве случаев собственно придворные штаты и правительственная канцелярия оставались объединенными в одно целое. Ядро двора образовывали по старинке четыре придворных ведомства: гофмейстера (Hofmeister), казначея (Kämmerer), конюшего (Stallmeister), стольника (Truchsess). Во многих землях в XVI в. эти должности «развертываются» в отдельные штаты, что особенно хорошо прослеживается в крупных территориях (Австрия, Бавария, Саксония, Пфальц, Вюртемберг).

Более четким становится рисунок придворной иерархии. Относительно явственно выделялись три яруса должностей: высшие, средние и низшие. Верхушку придворной организации венчал гофмейстер, именовавшийся в ряде владений (Саксония, Бранденбург и другие) гофмаршалом (Hofmarschall), символом власти которого был особый церемониальный жезл. Гофмейстер, или гофмаршал, надзирал за всеми придворными штатами и выступал главной апелляционной инстанцией для низовых звеньев придворной иерархии. Со временем в крупных владениях с многочисленным штатом у него появились помощники в лице хаузмаршалов, или фогтов, ведавших домашним хозяйством князя. Второй по важности должностью был «кэммерер», или «оберкэммерер», впоследствии, в XVII в., именовавшийся камергером. В позднее средневековье «кэммереры» выступали личными казначеями князя, в XVI в. после выделения финансового ведомства в отдельное учреждение за «кэммерерами» закрепляются преимущественно функции хранителя личных княжеских покоев и гардероба. Наряду с гофмейстером, или маршалом, «кэммерер» был особо доверенным лицом, не этот пост часто назначали близких друзей или очень заслуженных дворян. Символом власти «кэммерера» выступали ключи от княжеских апартаментов, носившиеся на поясе. Шенк, или трухзесс, выполнял функцию главного стольника, надзирал за княжеским столом и организовывал кухню при дворе. Фигура конюшего — «шталмейстера», или «обершталмейстера», поднялась в значимости при дворах многих властителей к концу XVI в. в связи с увеличением штатов и ростом коммуникабельности княжеских дворов, что требовало организации частых межрегиональных имперских турне. Глава охотничьего ведомства — «оберегермейстер» — становился также заметной персоной по мере развития охотничьего ремесла — излюбленного увеселения при дворах большинства князей конфессиональной эпохи.